Полина сняла туфли и, стараясь особо не шуметь и обходя раскиданную на полу одежду, направилась в ванную комнату. Оттуда не доносилось ни звука, и она, удостоверившись, что в номере и на самом деле никого нет, с некоторым облегчением и одновременно чуть-чуть расстроенная, сбросила с себя одежду и нижнее белье, завернулась в полотенце и вознамерилась упасть в ванную под блаженные струи горячей воды.
Но то, что она увидела, мгновенно вызвало у нее состояние шока! Ее Аполлинарий (или уже нет, в смысле, не ее) лежал в ванной в парадном черном костюме, мотая головой, с лицом, погруженным в воду, и пускал редкие пузыри. И непонятно – жив он еще или нет!
– Господи! – Полина была на грани истерики, – второй утопленник за день! Мамочка дорогая, роди меня обратно!
Она остервенело сорвала с себя полотенце и ринулась спасать Аполлинария, одновременно изрыгая из себя все проклятия, которые успела выучить за свою жизнь. Полина действовала, как автомат, раз – и голова Аполлинария приподнялась над водой, два – и вот он уже лежит на полу ванной комнаты, а Полина старается поднять его за ноги, чтобы вода выливалась из легких.
На счастье, Аполлинарий оказался крепким орешком – но только очень пьяным. Можно смело утверждать, что появление Полины спасло ему жизнь. Когда она вернулась, он как раз закончил допивать вторую бутылку коньяка, и ему пришла в голову оригинальная мысль погрузиться под воду и понаблюдать за жизнью рыб, которой так славятся моря, омывающие Тайвань. Или одно море – но, впрочем, неважно.
Полина сидела рядом и тихо плакала навзрыд. Сегодняшний день можно смело заносить в книгу рекордов Гиннеса по количеству выпавших на ее долю богатеньких утопленников. Она даже придумала ему название: «День жесткой жести, или как не утопить миллионера задаром». Сквозь слезы она смотрела, как Аполлинарий на полу тихонько ползает и что-то там бормочет корявым языком себе под нос. Невозможно было понять, что он пытается сказать, да, впрочем, и не нужно! Полина в сердцах плюнула на него сверху и хотела дать ему тапком по голове, но потом передумала и успокоилась на мысли, что сейчас она полезет в ванную греться, а он пускай спит прямо в мокром костюме на кафельном полу!
Принято-сделано, и вот наконец-то – горячая вода и шампунь быстро вернули Полине расположение духа. Впрочем, нужно еще кое-что сделать!
Она смотрела на уснувшего сном младенца Аполлинария и старалась представить, что бы было, если бы она не успела вовремя. От этой картины ей стало совсем нехорошо, и она, сжалившись над ним, быстро выпрыгнула из ванной, вытерлась, и в чем мать родила, начала стягивать с него мокрую одежду. Через десять минут кряхтений и трехэтажных ругательств Аполлинарий мирно спал в кровати, а Полина прилагала все силы, чтобы навести в номере хоть какой-то порядок. И от ее выражений покраснел бы даже и любимый кучер Ея Императорского Величества, не зарежь его большевики еще в семнадцатом году.
