Полине пришлось собрать в кулак все свое спокойствие и выдержку – она осторожно, но очень настойчиво высвободила руку, отстранилась от Аполлинарияа и, дождавшись, пока напор его голоса понизится на несколько десятков децибел, принялась объяснять ему, что не все так плохо в жизни, а нужно просто смотреть шире.
– Вот посмотри на себя – на кого ты сейчас похож? Ты же серьезный бизнесмен, а не какой-нибудь забулдыга, чтобы ходить в таком виде! Это первое! Второе, ты хоть представляешь, что ты вчера натворил? Где ты теперь собираешься брать товар для своей фирмы – швейцарец вне себя от гнева, и теперь трудно представить, что он и дальше будет вести с тобой дела! В-третьих, если ты не перестанешь орать, я вызову полицию или сама начну орать так, что ее вызовут служащие отеля, а я напишу на тебя заяву, а они подтвердят!
Дальше она продолжала в таком же духе – что, мол, не он ее вывез, а она сама с ним поехала добровольно, и она дама самостоятельная, и сейчас, чтобы уберечь бизнес Аполлинария от неминуемого разорения после сцены в ресторане, собирается встречаться со швейцарцем и просить его сменить гнев на милость. Так что Аполлинарий ей уже должен! И чтобы он больше не смел приставать к ней с такими идиотскими семейными сценами, тем более – на людях!
Аполлинарий обмяк – неожиданно он все вспомнил и осознал размер катастрофы, произошедшей вчера. Швейцарец был его эксклюзивным поставщиком и давал ему цены, которые позволяли фирме Аполлинария демпинговать на рынке Москвы. Если больше таких цен не будет, то бизнесу и, соответственно, благосостоянию Аполлинария скоро придет конец. И он, словно малый ребенок, позволил Полине отвести себя в номер, умыть лицо, раздеть и уложить в постель. Ему хватило сил только на то, чтобы вяло махнуть ей рукой на прощание.
– В конце концов, если ей удастся уболтать швейцарца все забыть, так будет даже лучше! – напоследок подумал Аполлинарий и провалился в какую-то бездонную дремоту, где ему снились огромные нильские крокодилы с головой Жоржа Сименона, которые грозились понаделать из него сумок и ремней.
Но оставим его.
Полина, во второй раз спустившись в холл, демонстративно отвернулась от китайцев, которые смотрели на нее с ресепшина, и вышла на улицу. По времени машина уже должна была прийти. Полина увидела роскошный длиннющий белый лимузин, а около него – давешнего помощника швейцарца, который передавал ей визитку. Она помахала ему рукой, он согнулся в поклоне и, открыв дверь лимузина, попросил ее сесть.
