* * *
Аполлинарий просыпался тяжело. От долгого лежания на неудобной кушетке у него затекли все мышцы, голова гудела, а шея совершенно отказывалась поворачиваться в нужном направлении. В подсобке пахло мышами и еще какими-то незнакомыми китайскими запахами. Сюда не заглядывало солнце, а часов на Аполлинарии почему-то не оказалось – так что, проснувшись, он долго и тупо пытался понять, который час. Наконец, он нащупал во внутреннем кармане мятого пиджака мобильник и, вынув его, убедился, что уже одиннадцать по-местному.
Самое страшное было то, что он совершенно не помнил, что вчера с ним произошло, и как он здесь оказался. Последнее его воспоминание обрывалось на просьбе швейцарца пересесть за другой столик, вследствие чего Аполлинарий решил напиться, а потом показать им всем, включая Полину, что не стоит будить лихо, пока оно тихо.
Для начала следовало понять, как именно он здесь очутился. А для этого сперва нужно выбраться на свет божий и кого-нибудь о чем-нибудь расспросить. Что он и сделал. На его беду в ресторане, который начинал работу с двенадцати часов, находился только одинокий сторож-китаец, да еще несколько поварят чем-то вовсю гремели на кухне. Ни сторож, ни поварята ничего не понимали ни по-русски, ни по-английски, и Аполлинарию пришлось ретироваться не солоно хлебавши.
Он ощупал себя сверху донизу и, убедившись, что портмоне все еще при нем (вот только куда девались часы?), словил такси и попросил ехать в отель так быстро, как только возможно. Сейчас самым сильным его желанием было найти Полину и выспросить у нее, что же произошло. А по дороге к отелю он вовсю клял и китайцев, и европейцев, отдельно ирландцев за их паршивый виски и, конечно, незабвенную Полину, которая, да – ему еще за все ответит!
* * *
Полина, сидя в номере, почти не мигая смотрела на минутную стрелку, которая, как черепаха, медленно ползла к двенадцати часам. От нетерпения она вся горела, но заставляла себя сидеть смирно и ждать, пока не пробьет условленный «час икс». В деле, что она замыслила, торопиться не стоит, но и тормозить – равносильно проигрышу! В итоге от напряжения у нее разболелись глаза, и она была вынуждена даже прилечь на кровать, чтобы немного расслабиться. Только проблем со здоровьем ей сейчас не хватало! После вчерашнего она и так чувствовала себя не в лучшей форме, и это было серьезной угрозой ее планам.
Аполлинарий все еще не вернулся, и это вселяло в Полину определенную надежду, что она успеет сбежать до его прихода. Ей вовсе не улыбалось разыгрывать из себя Дездемону, когда та пытается уклониться от ножа Отелло в порыве ревности.
