Итак, через два дня пассажирским поездом «Какая-то жуткая глухомань на Украине – Москва» в столицу прибыла новая Андрейкина няня. На вокзале ее встречал дедушка вместе с Рабочевым, которых попросил сам папа Иван Иванович. Когда поезд остановился, из тринадцатого плацкартного вагона вынырнула бойкая молодая барышня и, сходу оценив встречающую ее парочку, моментально перенесла все свое внимание на Рабочева.
Пожалуй, стоит рассказать о ней поподробнее. Родители назвали ее Христиной – на западноукраинский манер, однако там у себя она была Христей, зато в Москве сразу стала Кристиной, уверенно заявив, что в ее странном паспорте с какой-то желто-синей вилкой на лицевой стороне опечатка, и называть ее следует именно так. Фамилия у нее была Нога. По отчеству – Ивановна. В общем, когда дедушка (который весьма любил пространные и формальные знакомства) попросил ее назвать свое полное имя, фамилию и отчество, из Христи получилась Кристина Ивановна Нога. Правда, в слове «Нога» было употреблено ударение на первый слог, т. е. «Нога».
Если бы родители Христинки знали, насколько быстро переменилась их дочь, только ступив на столичную землю, они бы, наверное, слега обалдели бы от счастья. Еще только вчера она была всего лишь Христей, да еще и с такой фамилией (в школе, кстати, дети дразнили ее «вырезкой»; к сожалению, дети грубы – тут уж совсем ничего не поделаешь), а сегодня уже стала Кристиной благородных романских кровей со звучной фамилией «Нога». А все потому, что наша столица с самого вокзала напитана непередаваемым местным шармом, способным из любого провинциала вмиг сделать рафинированного тутошнего. Но это так – отвлечение.
Продолжим. Кристина Ивановна Нога была привлекательна, молода, имела черные, как смоль, густые прямые волосы, карие громадные глаза, тонкие чувственные губы, а самое главное – взгляд призывный и намекающий, перед которым не могли устоять даже видавшие виды проводники пассажирского поезда «Украинская глухомань – Имперская столица». Но, конечно, куда уж тут было проводникам, когда перед Кристиной вырастали чудесные перспективы жизни в столице! Кроме того, она была носительницей пышных и весьма аппетитных форм, нагулянных в мягком экологически чистом климате на сметане, варениках, борще и свининке с прожилочками нежного розоватого сала, от которой так обильно текут слюнки в тихую Купаловскую ночь. Характер имела легкий, смешливый и даже почти не обижалась на слово «вырезка», брошенное ей вслед. А все потому, что с детства привыкла. Но, впрочем, что было в детстве, как известно, во взрослой жизни не считается, а посему закроем эту чувствительную тему и перейдем к вещам более насущным.
