В разных концах города пылали с дюжину пожаров. Осада наконец закончилась — после трёх долгих лет. Но Рваная Снасть знала: это ещё не всё. Что-то скрывалось в безмолвии и ждало своего часа. Поэтому она тоже ждала. Хотя бы это она должна была сделать для погибших сегодня — ведь во всём остальном она подвела их.
Внизу равнину покрывали тела малазанских солдат — смятый ковёр из трупов. То тут, то там торчали мёртвые руки и ноги, на которых, как владыки, восседали вороны. Солдаты, пережившие бойню, ошеломлённо бродили среди тел, искали павших товарищей. Рваная Снасть с болью смотрела на них.
— Они идут, — проговорил голос в дюжине футов слева от неё.
Она медленно обернулась. Чародей Локон лежал, распластавшись на груде опалённых доспехов, в его бритом черепе отражалось мутное небо. Волна колдовства уничтожила всё, что было у него ниже пояса. Розовые, вымазанные в грязи внутренности выпирали из-под грудной клетки, покрытые сетью высыхающих потёков. Слабая полутень магии выдавала усилие, которым он удерживал в себе жизнь.
— Я думала, ты погиб, — пробормотала Рваная Снасть.
— Сегодня мне везёт.
— Не похоже.
Локон захрипел, и из-под его сердца выплеснулась струйка тёмной, густой крови.
— Они идут, — повторил он. — Видишь их?
Чародейка обернулась к склону холма, и её светлые глаза сузились. Сюда приближались четверо солдат.
— Кто это?
Маг не ответил.
Рваная Снасть снова посмотрела на него и увидела, что он буравит её тяжёлым взглядом с силой, которую обретает тот, кому осталось жить считанные мгновенья.
— Думал, пропустишь волну через кишки, да? Ну, тоже, в общем, верный способ отсюда выбраться.
Его ответ её удивил.
— Показная грубость тебе не идёт, Снасть. Никогда не шла. — Он нахмурился и быстро заморгал; наверное, отгоняет тьму, подумала она. — Всегда есть риск узнать слишком много. Радуйся, что я тебя пощадил. — Он улыбнулся, показав залитые кровью зубы. — Думай о хорошем. Плоть слаба.
Она пристально посмотрела на него, удивляясь этой внезапной… человечности. Может быть, умирая, мы оставляем все привычные игры и всё напускное притворство пляски жизни. Может, она просто не готова увидеть, как в Локоне наконец проступил обычный смертный. Рваная Снасть разомкнула руки, которыми от ужаса до боли обхватила плечи, и нетвёрдо вздохнула.
— Ты прав. Не время для притворства, верно? Я тебя никогда не любила, Локон, но никогда и не сомневалась в твоей отваге — и не буду сомневаться. — Она критически его осмотрела, и в глубине души чародейка поразилась тому, что не вздрогнула от вида его ужасной раны. — Вряд ли даже искусства самого Тайшренна хватит, чтобы спасти тебя, Локон.
