Видимо, все эти мысли отразились у меня в глазах, потому что бьёрн понимающе хмыкнул и, кивнув на брошенное на полу платье, сказал:
– С собой возьми, оно впитало запах, сбивающий со следа ищеек. И не думал, что предложу когда-нибудь женщине такое, но… не принимай сегодня душ, если не хочешь, чтобы тебя быстро нашли. Не знаю, что за состав у этого зелья, но для нашего обоняния он губителен. Прикроешься заклинанием отвода глаз и, может быть, еще побегаешь… невес-с-ста.
– Ты мне помогаешь? – недоверчиво уставилась я на него.
– И не надейся, – сказал Александр, переложив на колено и вторую руку тоже. – Как только закончится действие твоих чар, я тебя найду.
– И что сделаешь? Сдашь «волкам»?
– Не уверен.
– Илье?
– Возможно.
– А может, себе оставишь? – зачем-то спросила я, на что мужчина только хмыкнул насмешливо.
– Ну и правильно, – сказала я, улыбнувшись в ответ. – Зачем тебе девушка ведьма. – И похлопав его по плечу, прицепила очередное сонное заклинание, которое начала потихоньку плести, как только поняла, что он странно разговорчив для обессиленного. Взгляд, которым одарил меня рыжий прежде, чем провалиться в сон, обещал много незабываемых моментов в скором будущем. Ну и ладно, сейчас главное – поисковик сделать и попробовать выяснить, насколько достоверна информация Ильи. И видят боги, пусть мой сын лучше окажется у него, чем у той странной женщины из подвала.
Затолкав в сумку порванное платье и накинув на себя заклинание невидимости, я быстро спустилась вниз. Убедившись, что за мной еще никто не приехал, скачала запись с камеры наблюдения за сегодняшний день, чтобы просмотреть ее в спокойной обстановке и понять, кто побывал в моем доме, кроме Катрины с Северьяном. Потом активировала высший уровень охранных чар и, пожелав «волкам» ощутить всю их мощь на своих белых шкурах, отправилась прочь.
Выйдя из дома, в последний раз оглянулась на вывеску с черной кошкой. Три поколения ведьм Вельских, небольшой, но прибыльный бизнес, хорошая репутация – все это сейчас казалось таким незначительным в сравнении с судьбой, ожидавшей нас с Яшкой. И пусть в глубине души я чувствовала, что сыну ничто не угрожает, все равно волновалась. Ведь это ощущение могло оказаться не интуицией, а всего лишь желанием матери верить в лучшее. Развернувшись, направилась через дворы в глубь района, который знала как свои пять пальцев. Но, не успела пройти и пары дворов, как на плечо мне села светящаяся бабочка, которая, едва коснувшись крылом шеи, превратилась в сложенную вдвое записку. Открыв ее, я прочла:
