Канта не спеша спустилась по широким ступеням террасы и расстелила плед на газоне во внутреннем дворике, принадлежавшей брату стороне дома. С Ненси они сегодня уже виделись, и со следующей встречей с нудной невесткой можно было не торопиться. Канта вытянулась на спине, подставляя себя теплым лучам, и прикрыла глаза затемненными очками. Из всех девушек, с которыми у брата были отношения, как ни странно, ей нравилась только Кения Вин. С ней было по-настоящему интересно, только вот она не была настоящей. Канта вспомнила боль предательства, даже ослепившую на время, неожиданную и ничем не заслуженную. Она доверяла Кении и даже поспорила с братом, который поначалу отнесся весьма настороженно к ее новой подруге. Но, видимо, как только она лишилась подруги, Энтони повезло заполучить любовницу. Кения никогда не демонстрировала свою заинтересованность ее старшим братом, чего нельзя было сказать о прочих девушках, с которыми Канта пыталась дружить. Как только на горизонте возникал великолепный Энтони Грава, хищный блеск глаз менял ее подруг до неузнаваемости. Канта была им не нужна сама по себе, только как сестра завидного жениха, через которую они пытались получить доступ к Энтони. Кения была не такой, но сделала еще больнее. Она тоже не видела ее, только счет в банке и материальное благополучие. После этого случая Канта завязала заводить знакомства на стороне. У нее были родители, и был брат, у брата была глупая жена. Пообщаться при желании было с кем, причем на самые разные темы. Тони сказал, что она повзрослела.
Девушка перевернулась на полотенце и, укладываясь поудобней, вскользь бросила взгляд в сторону дома. В подвальном окне мелькнула и исчезла тень. Кто - то из прислуги осмелел настолько, что нарушил приказ брата. Эта часть подвальных помещений была закрыта для всех. Энтони запретил, кому бы то ни было спускаться в подвал. Канта легко вскочила на ноги и направилась к дому, чтобы поймать нарушителя на месте. Сбежала вниз по лестнице, свернула в тускло освещенный коридор, и остановилась, прислушиваясь. Тишина. Тогда она открыла ближайшую дверь и оглядела помещение. Никого. Следующая комната была тоже пуста. За то, распахнув последнюю дверь, отпрянула в сторону, невольно вскрикнув.
Кения. Это была точно Кения. Только не та милая девочка, которая смеялась ее шуткам и пыталась строить из себя ее лучшую подругу. И даже не та Кения, которая пыталась играть в важную секретаршу брата. Нет. Эта Кения была другой. И отсутствие одежды позволяло оценить полный масштаб гнева Энтони Грава. Ее лицо было узнаваемым, даже не смотря на множество кровоподтеков, и оно оставалось единственным, на что можно было смотреть без содрогания. Только глаза, лихорадочно блестевшие глаза...
