Раб
Виною всему те наряды, к которым прибегнуть решила
моя госпожа.
Корабел
Госпожа? Но вчера еще речь шла о муже достойном.
Раб
Муж тоже имеется, вон он, в сверкающей тоге.
Появляется артист, играющий роль Публия Вариния, он вывалян в меду и перьях.
Корабел (не моргнув глазом)
Когда муж в одежде разборчив, то, значит,
супруга его одеваться должна как богиня.
Сейчас мы посмотрим на эту красотку из Рима.
Появляется Росций, из всех актеров он комплекцией более всего подходит на роль Мария. Росций одет действительно «роскошно» – в пеплос и столу, но слегка треснувшую на животе и боках. На голове невероятное сооружение из искусственных волос и камыша – намек не место ночевки. Он изо всех сил вихляет бедрами, чтобы показаться поженственнее. Подойдя к корабелу, улыбается ему самым зазывным образом.
В этом месте все гости, и без того катавшиеся по траве и мрамору от хохота, просто завыли.
Корабел
Прекрасна, клянусь я богами любыми.
Еще никогда на борту моего корабля в даль морскую
не приходилось мне мчать столь богоравной матроны.
Медлить не станем, скорей паруса мы подымем,
крикнем гребцам, чтоб в уключины весла вставляли.
Денег с тебя не возьму я, богиня, ни асса.
Матрона (басом)
Чем же тебе отплатить я сумею?
Корабел (с немыслимым надрывом)
Любовью.
Росций, кряхтя, задирает спутанные тканями ноги, все трещит: ткани, доски палубы. Наконец палуба под ним проваливается. Матрона говорит, указывая на своих спутников:
Этих двух недостойных давай же возьмем мы с собою.
Очень я в дружбе старинной привязчив.
Почему-то эта последняя реплика вызвала взрыв самого сильного восторга. Всем было известно, как Марий относился к друзьям.
В реальности же события развивались следующим образом. Марию удалось купить корабль и отплыть из Остии. Если бы он знал, сколько глаз заинтересованно и насмешливо наблюдали за этим отплытием!
Но плавание оказалось неудачным. Корабль был дрянным, полупрохудившимся корытом, матросы – пьяницами, в довершение всего выяснилось, что на нем нет никаких припасов. Люди Суллы позаботились, чтобы великий сын отечества слишком далеко от отечества не удалился. Марий, как зверь, носился по палубе, чуть было не зарубил подставного корабела, но тот, талантливо изобразив слабоумие, гибели избежал.
Итак, всей Италии было известно, что Сулла позволил победителю при Верцеллах и Аквах Секстиевых бежать, а бежать, как оказалось, не было никакой возможности. Сулла мог зарезать Мария, как ничтожного Сульпиция, но он его простил. Однако Марий был так плох, что оказался не в силах воспользоваться прощением.
