Помогать герру Козлову общаться с коллективом будет наш самый опытный игрок – Тиади Грейпсювер. Многие необходимые термины он уже знает наизусть.
Потирая руки, бельгиец понимающе заулыбался.
– Не краснейте особо, парни. Привыкайте. И чтобы через двадцать минут все были готовы! Выезжаем без опоздания.
– Приступайте, господин Козлов…
Ещё раз гостеприимно подтолкнув мичмана в иностранную толпу, Глеб взял Бориску под локоток и вывел его в коридор. Разбухшая дверь предбанника захлопнулась за ними плотно и сочно.
Когда, приятно и продолжительно прогулявшись по свежему воздуху вокруг казарм, они вернулись к своим подопечным, Бориска был уже не столь блестящ.
В первые же минуты их непринуждённой беседы капитан Глеб посоветовал ему снять с себя всё, что гремело, сияло и оттопыривалось. Фонарик, фляга и роскошный наручный компас были немедленно отправлены в рюкзак.
На ходу они ещё немного поговорили о деталях предстоящего дня. Парень старался быть внимательным, переспрашивал с толком, многое уже знал. Подробно и обстоятельно отвечал на вопросы Глеба.
Мощную дверь бани Бориска с усилием дёргал дважды. Капитан Глеб насторожился. И не зря.
Раздевалка напоминала классический бардак – преддверие разврата.
На всём её пространстве потные, краснорожие мужики тесно обнимались и плакали, не стесняясь тех, кто занимался тем же самым по соседству.
На ближней к дверям скамейке корчился в припадке хохота большой модный Хиггинс. В уголке заливался смеющейся птичкой Стивен Дьюар, то и дело хватаясь пальчиками за стёклышки своих запотевших очков.
В групповом немецком экстазе один из Крейцеров находился к товарищам спиной и низко при этом нагибался. Но это было славное движение, никакой похабщины! Его тёзка, вплотную приблизившись сзади к его чреслам, старательно царапал что-то шариковой авторучкой на белой нательной майке товарища, сквозь хохот собравшихся переспрашивая ещё и ещё раз о чём-то Тиади.
Гигант Николас стоял в полном обмундировании на коленях перед коротышкой Бадди и умолял того сделать ему нехорошее. Нервно стараясь распахнуть обширную камуфляжную куртку Николаса пошире и блестя собственной взопревшей лысиной, Бадди старательно выводил фломастером на груди возбуждённого партнёра очень, очень неприличное русское слово.
Все присутствующие ржали в голос. Одновременно. Ехидно улыбался даже О′Салливан.
Кто пронёс на территорию стратегического объекта пиво, Глеб сознательно не стал выяснять, поскольку наградной напиток «Гинесс» с удовольствием потягивал в сторонке разомлевший от внезапной европейской славы мичман Козлов.
