– Стой! Стой, Николас! Не надо…
Гигант шёл убивать жестокого профессора Бадди. Ну, если не совсем убивать, то, по крайней мере, выбрасывать паршивца за борт.
Встать и преградить ему путь не было никакой возможности. На такой крупной волне шлюпка без управления мгновенно бы перевернулась.
Капитан Глеб просто дёрнул рулём.
Паруса, слабые до этого мгновения, резко наполнились неправильным ветром, громко хлопнул возмущённый невниманием к себе фок, и вся шлюпка широко качнулась, прочертив мачтой по голубому небу.
Большой голландец тоже пошатнулся, крякнул и беспомощно упал вниз, спиной под ноги Крейцеру и Хулио, которые одинаково застыли со шкотами в руках на левом борту.
Профессор спрятался за Мерфи.
– Сядь, я сказал!
Николас наконец-то заметил гнев в глазах капитана Глеба. Катая желваки по обширным скулам, большой голландский человек отвернулся от всех, молча и неудобно устроился сидеть впереди мачты.
Двумя движениями руля Глеб вернул шлюпку на прежний курс.
Солнце опять начало греть глаза.
До конца их неторопливого галса оставалось всего несколько минут, и нужно было думать о том, как произвести необходимый манёвр, не сводя Николаса и Бадди вместе на одном тесном пространстве.
А солнышко тем временем веселилось вовсю.
Мелкие волны, которые изредка подпрыгивали под самым бортом шлюпки, жёлто просвечивались на быстром плеске-взлёте насквозь, потом опять падали в общую тёмную воду и, мгновенно остыв, снова и снова выскакивали из глубины, атакуя прочный деревянный борт.
Остров приблизился настолько, что оттуда стали слышны неурочные крики одинокого петуха. Деревья выросли и закрыли на несколько минут самый светлый кусок летнего неба.
От горизонта, из-под самых шикарных солнечных лучей, тихо звеня дорогим мотором по блестящему пространству залива, к соревнующимся шлюпкам поочерёдно приблизился на приличной скорости симпатичный закрытый катерок.
Ни у «Ромео», ни рядом с бортом «Виски» катерок особо не задерживался и, сразу же после их приблизительного осмотра, направился к шлюпке Глеба.
На палубе стремительного визитёра стояли трое.
– Наверно, нас сейчас будут сильно ругать, что мы их балберу из воды подняли!
Практичный, как и все представители его народности, Кройцер, во избежание серьёзного скандала, очевидно, уже приготовился компенсировать моральный ущерб незнакомым ему рыбакам.
– Ругать – это вряд ли.
Глеб Никитин первым рассмотрел, что люди в катерке были в масках.
Успевший остыть от своего дурного куража Бадди умоляюще посмотрел на Глеба, но не найдя никакого сочувствия, незаметно передвинулся по скамейке ближе к широкой спине Николаса. Он разумно выбирал меньшую боль.
