– Не сдержался. Соскучился, – прошептал едва слышно, – Прогони.
– Не могу. Тоже соскучилась.
Расстегнула куртку, зашуршала ткань. Сбила растаявшие снежинки с волос, улыбнулась, вложив остатки душевного тепла в свою улыбку.
– Я стены крашу.
– Я заметил, – рассмеялся, щёлкнув по носу, – Покажешь?
– Покажу.
Повела его за руку в комнату. У входа снял носки – тоже строитель, знает, что там, где краска, всегда грязно. Улыбнулся, увидев творение моих рук, а потом покачал головой.
– Тебе нужна помощь – там просветы.
Махнул рукой под самый потолок и начал стаскивать с себя рубашку. Я захлопала в ладоши, как девчонка; запрыгала, вокруг него, помогая раздеться до трусов.
Смеялся, щипал за ноги, подхватывая банки с краской и замахиваясь высоко. На потолок с огромным трудом полдня клеила плёнку – за него не боялась. Заляпает – не страшно. Хохотала, когда жестянка выскользнула из его рук, и его окатило жёлтым цветом с головы до ног.
Вытер глаза, я согнулась пополам от смеха. Рухнула на завешанный диван, била подушки руками. Подошёл близко, провёл грязными руками по бёдрам – остались жёлтые следы. Снова размазал по коже краску, потянул мою футболку вверх, стащил через голову.
– Иди ко мне, – прозвучало мягко, нежно.
Пошла. Протянула руки, запрыгнула – впилась губами, не обращая внимания на привкус акрила во рту. Проник языком в рот, руки скользили по моему телу. Член скользнул по животу – твёрдый, горячий, готовый.
Не удержалась, застонала, когда прижал к скользкой стене. Сорвал трусики – ворвался, дико, необузданно, как я хотела. Как он умеет. Задвигался резкими рывками, прорычал мне в ухо, перемазав моё лицо жёлтыми разводами. Остановился, посмотрел мне за спину и улыбнулся. Молча опустил, развернул лицом к стене – свежая краска сохранила отпечаток моего тела – очертания позвонков и лопаток.
– Положи ладони, – прошептал в шею, прикусил затылок.
Послушалась, вдавилась руками в густой слой акрила на стене. Снова начал трахать – осторожно и бережно. Ладони скользили, оставляя дорожки; пальцы впивались в краску и оставляя глубокие борозды. Обхватил затылок и поднял голову – поцеловал, проникнув языком в рот, кружа им по моему языку.
Хрипло стонала, покрикивала. Просила не останавливаться – не остановился. Брал у стены, размазывая разноцветные художества моим телом, взял на диване – глубоко, больно, но сладко.
Оторвался от меня, я стояла на коленях, держась за спинку. Вздохнул совсем близко, очень близко, затем провёл языком по припухшей плоти. Вскрикнула, прикусила губу, запрокинула голову.
