Тихо стучали колеса, трамвай покачиваясь на ходу ехал к своей цели. А в голове у Кирилла вертелось, как в испорченном магнитофоне. Мёртвая. Мёртвая. Мёртвая.
…Чуть слышно плескалась о берег вода.
Над головой было тёмное небо. Изломанные ветви плакучих ив низко-низко опускались к омуту. И казалось, что вот-вот из переплетений ветвей донесётся тягучий низкий вой. Картинка соответствовала. И рожок месяца, запутавшийся в ветвях, и стелящийся у корней ив туман. И даже вода, чуть заметно дрожащая. Степной ковыль мерно покачивался, и белоснежное поле его макушек то низко пригибалось к земле, то снова выпрямлялось, словно стремилось к небу. Мир вокруг был тихим. Ни один звук не нарушал его мертвенного покоя. Даже когда под ногой Кирилла переломилась веточка, треска вокруг не раздалось.
А чтобы дозваться до Ани пришлось кричать во все горло, переборов смущение и представив себя фанатом на футбольном поле:
— Здесь всегда так тихо?!
Повернув голову и не сбавляя шага, девушка кивнула. Шагнула ближе, практически вплотную к Кириллу.
— Это место мёртвое. Здесь не поют птицы. Здесь не живут рыбы. Не цветут цветы. Здесь есть только мрак. Только холод и эта тишина. Ковыль, ивы, да омут. И даже голоса мёртвых начиная звучать, затиха…
На глазах Кирилла губы девушки шевелились, но ни слова не раздавалось вокруг. Власть мира мёртвых… По спине пробежали мурашки, раскатились ледяным горохом вдоль позвоночника, насыпались в ботинки. И каждый следующий шаг неожиданно сделать было все труднее и труднее.
Аня же шла вперёд легко, казалось, что подтолкни её, и она взлетит, а к ногам Кирилла как гири привязали. Мертво. Пусто. Холодно. И в какой-то момент мужчина остановился, не в силах сделать больше ни шага. Он крикнул вслед Ане, раз, второй, но девушка даже не обернулась, не сбилась с шага.
Она шла легко, все удаляясь и удаляясь. К омуту она подошла минуты через три, став маленькой фигуркой, присела около чёрной воды и опустила туда ладони.
— Живым на том берегу делать нечего, — шелестящий голос с электронно-тянущими нотками зазвучал сразу в голове Кирилла.
Мужчина повернулся быстрее, чем сам от себя ожидал. Пошарил взглядом вокруг и не сразу, но нашёл говорящего. Удобно устроившись на ветке спиной, уперев одну ногу в ствол, а другую свесив, дремал Адвокат мёртвых. Лицо его было закрыто газетой, обе руки скрещены на груди, но вся его поза дышала довольством и спокойствием.
— Ты!
— Не кричи, — поморщился адвокат. — Мне от высоких нот сразу исчезнуть хочется, а так, пока она ходит, я тебе компанию составлю.
