Картина первая
Комната ГЕНРИ. Некоторое время спустя. На сцене постель, сундук, комод и кресло. На комоде жаровня, две чашки, коробочки со специями и кувшин с вином. После поднятия занавеса мы видим ЭЛИС в ночном пеньюаре. Она стоит на коленях перед небольшой угольной жаровней, приготовляя в кувшине вино со специями.
ЭЛИС(тихонько напевает).
Я проведу весь день свой, как принято давно,
Я для него в кувшине хочу согреть вино,
В моей жаровне угли нагрелись докрасна,
Хотя кто сильно любит, тот пьян и без вина.
Позади ЭЛИС неслышно появляется ЭЛИНОР.
Я все мои подарки в постели разложу.
Меня мой милый Генри не бросит здесь одну,
Его здесь любят нежно. (Чувствуя, что кто-то вошел, оборачивается).
ЭЛИНОР. Никто, кроме тебя, но поет рождественских песен. Когда я была маленькой, Рождество вносило страшную путаницу в мою жизнь. В Святой Земле было два короля, Господь Бог и Раймонд, и я никогда не знала, чье рожденье мы празднуем.
ЭЛИС. А Генри здесь нет. (Встает).
ЭЛИНОР. Хорошо. Можем поговорить за его спиной.
ЭЛИС. Он во дворе гуляет.
ЭЛИНОР. В такой холод?
ЭЛИС. Он не замечает холода. Что случилось?
ЭЛИНОР. Разве ты не знаешь?
ЭЛИС. Он пришел, постоял немного около огня и вышел. Тебе бы понравилось, как он выглядел.
ЭЛИНОР. Была ужасная сцена с постелями и портьерами, и было сказано много слов. (Садится у сундучка). Вино со специями, я и забыла, что Генри любит его. Могу я остаться?
ЭЛИС. Это комната моя не больше, чем твоя. Мы обе жительствуем здесь.
ЭЛИНОР. Теснимся, как бедняки, по трое в одной постели.
ЭЛИС. Ты любила Генри когда-нибудь?
ЭЛИНОР. Когда-нибудь? Еще до потопа?
ЭЛИС. До Розамунды.
ЭЛИНОР(вставая). О, это древняя история, моя овечка, не осталось ни записей, ни очевидцев.
ЭЛИС. Но остались картины. Она была красивее тебя.
ЭЛИНОР. О, намного. Ее глаза при свете были фиолетовыми, а все зубки ровнехонькими. А ровные зубы — это такое редкое достоинство. Она многовато улыбалась, но жевала с настоящим достоинством.
ЭЛИС. А ты ее ненавидишь до сих пор.
ЭЛИНОР. Нет, это уже прошло. Он взял ее вместо меня. И, понимаешь, это было очень тяжело. Подобно тебе, она сидела во главе стола у Генри. А это мое место.
ЭЛИС. Потому ты и отравила ее.
ЭЛИНОР. Досужие россказни простолюдинов. О, я молилась о ниспослании ей гибели и пела песни, когда ее не стало. Но даже у Цирцеи были свои пределы. Нет, я никогда не травила Розамунду. А почему ты не радуешься? Генри живет с тобой. Ты должна быть умнее меня.
