ГЕНРИ. Зачем ее выделять? Я открывал и других женщин.
ЭЛИНОР. Несть им числа.
ГЕНРИ. А если посчитать? Давай посчитаем, в скольких постелях ты лежала?
ЭЛИНОР. У Томаса Бекета.
ГЕНРИ. Это ложь!
ЭЛИНОР. Я знаю это. Ревность глупа, Генри.
ГЕНРИ. Да, ты права.
ЭЛИНОР. А тебя до сих пор интересует, что я желаю.
ГЕНРИ. Я хочу, чтобы Джон получи. Аквитанию. Я этого хочу, и так будет.
ЭЛИНОР. Ты что, изволишь угрожать? Будешь пытать меня? Опустишь в кипяток или растянешь на дыбе? А? А может быть, ты сделаешь из меня сито?
ГЕНРИ. Я дам тебе документы, и ты их подпишешь.
ЭЛИНОР. Как думаешь меня заставить? «Подписывай, или я перестану кормить тебя!»? Или расплачешься и скажешь: «Подпиши, а то у меня сердце разорвется?» Подкупом, предложениями, сделками? А я как земля, старина, — меня не обойдешь.
ГЕНРИ. Я обожаю тебя.
ЭЛИНОР. Пожалей себя — по этой дороге пути нет.
ГЕНРИ. А у меня есть предложение для тебя, моя милая.
ЭЛИНОР. Сделка, сделка. Я отдаю богатейшую провинцию на континенте Джону. За что? Скажи мне, о мудрейший, за что?
ГЕНРИ. За твою свободу.
ЭЛИНОР. О.
ГЕНРИ. Как только Джон получит Аквитанию, — ты свободна. Я выпущу тебя. Подумать только: когда хочешь, ты в Лондоне, зимы проводишь в Провансе, поездки экспромтом к Ричарду, туда, где он будет убивать людей. И все это за одну твою подпись.
ЭЛИНОР. А ты щедр.
ГЕНРИ. Мне казалось, что тебе это подойдет. Ведь ты всегда обожала путешествия.
ЭЛИНОР. Да. Я даже заставила беднягу Людовика взять меня в крестовый поход. Неплохое святотатство, а? Я нарядила амазонками моих камеристок и проскакала с обнаженной грудью полпути до Дамаска. Людовика чуть не хватил удар, а я чуть не умерла от раздражения кожи. Зато какое впечатление мы произвели на наших воинов, они были ошарашены! Генри, ты припер меня к стенке.
ГЕНРИ. Да, но но думай, что мне это нравится.
ЭЛИНОР. Я верю, ты меня, конечно, жалеешь. Быть в заточении, быть замурованной в каменных стенах, когда ты наслаждаешься всем миром — просто не знаю, как я осталась жива. Эти десять лет, Генри, были невообразимы. И ты готов предложить мне единственное, чего я жажду, но лишь тогда, когда я откажусь от того, что мне больше всего дорого, и при этом так жалеешь меня. Ты к своим соколам относишься нежнее, чем ко мне.
ГЕНРИ. Мои соколы лучше относятся ко мне.
ЭЛИНОР. Тогда и меня держи в железных перчатках.
ГЕНРИ. Подпиши бумаги, и радостною вестью мы обрадуем всех: королева на свободе. Джон едет к рыцарству, Филипп доволен, а Ричард получает принцессу.
