— И тоже была в кресле-каталке и долгое время не могла ходить. Я по-прежнему оставалась бы в таком положении, если бы такой же врач, как я сейчас, не помог мне встать на ноги.
— Это было больно?
Линда кивнула.
— Очень больно?
— Иногда — да. Но ты знаешь, Энн, есть одна забавная вещь: когда ты лечишься — тебе трудно, но когда потом выздоравливаешь, то полностью забываешь о неприятных ощущениях, возникавших при лечении. Теперь ты попытаешься начать ходить. Обещаю, что мы все прекратим, если ты больше не сможешь терпеть. А когда тебе будет очень больно, ты попробуй представить себя бегающей и играющей.
— Хорошо, — охотно согласилась Энн. — Попробую.
— Ты уже можешь стоять сама. И это большое достижение для тебя.
Линда взяла под руки девочку и сняла ее с кресла.
— Ты будешь держаться за край стола, чтобы иметь некоторую опору.
Она перенесла ее к столу и осторожно поставила на ноги. Энн схватилась за стол, как если бы ее жизнь зависела от него.
— Отлично, — сказала Линда. — Теперь попробуй сделать шаг. Давай, ты можешь сделать это.
Энн робко поставила одну ногу впереди. Затем медленно перенесла вес тела на нее, вцепившись руками в стол.
— Хорошо, — Линда старалась подбодрить девочку. — Ты делаешь все великолепно. Теперь сделай шаг.
Энн бросила боязливый взгляд.
— Я не могу.
— Ты можешь, — твердо ответила Линда. — Я хочу, чтобы ты держалась за стол не так сильно.
Наконец очень осторожно Энн сделала шаг и подарила Линде победную улыбку.
— Я сделала это! — закричала она.
— Да, но ты делала это и раньше. Теперь попробуй без поддержки. Только двигайся осторожно и равномерно распределяй вес.
Энн закусила губы, напряженно наморщив лоб. Медленно она поставила ногу на несколько дюймов вперед. И тут же, вскрикнув от боли и закачавшись, снова схватилась за край стола.
— Все хорошо, Энн. Теперь другой ногой. Давай же.
— Я не могу, — захныкала девочка.
— Ты можешь. Ты обязана попытаться.
Слезы наворачивались на глаза Энн, ее лицо было искажено страхом. Сердце Линды сжималось от вида страданий девочки, но она знала, что необходимо продолжать занятие.
— Сделай это, Энн, — сказала она настойчиво. — Ты уже можешь одной ногой, сделай это другой.
— Но это больно, — жалобно ответила девочка.
— Я знаю это, но я уже объясняла…
Вдруг раздался громкий командный голос:
— Что все это значит?
Линда повернулась и увидела Оскара, стоящего в дверях. Его лицо было серым, челюсти сжаты, глаза смотрели с негодованием. Он решительно подошел к девочке и протянул к ней руки. Линда загородила ее. Затем холодно взглянула на него и жестко сказала:
