С кем-то, значит, Меноккио все же беседовал о религии пятнадцать или шестнадцать лет назад — всего вероятнее, в 1583 году, поскольку в начале следующего года он уже сидел в тюрьме. Можно с уверенностью предполагать, что именно у этого человека Меноккио одолжил и саму подозрительную книгу, «Декамерон». Пару недель спустя Меноккио назвал его имя — Никола Мелькиори. Не только совпадение имени, но и совпадение дат (на это обстоятельство инквизиторы не обратили внимание) позволяют отождествить его с Николой из Порчии, о котором в 1584 году Меноккио говорил, что не видел его в течение года.
Дон Оттавио Монтереале был хорошо осведомлен: Меноккио беседовал о религии именно с Николой из Порчии. Мы не знаем, входил ли этот Никола в тот кружок местных мастеровых, которые двадцатью пятью годами раньше собирались для совместного чтения евангелия54. Но в любом случае, несмотря на благоприятные аттестации, добытые им в 1584 году, он уже задолго до этого пользовался славой «отъявленного еретика». Так его назвал в 1571 году порденонский дворянин Фульвио Рорарио55, сообщая о случае восьми- или десятилетней давности: по его словам, Никола «сам рассказывал, как разбил несколько иконок, украшавших церквушку неподалеку от Порчии, и при этом твердил, что они плохо изготовлены и некрасиво смотрятся..., и что это барышничество, что не годится помещать изображения в церкви». Нельзя не вспомнить о Меноккио и его решительном осуждении священных изображений. И это еще не все, чему он научился от Николы из Порчии.
«У Николы, — рассказывал Меноккио генеральному викарию, — была книга, называемая «Замполло», и в ней говорилось об одном шуте, как он умер и попал в ад, но и там продолжал свои штуки; и еще я помню, что там был его кум, а один черт водил дружбу с этим шутом, и кум про это прознал и сказал шуту, чтобы тот притворился сильно больным, и он так и сделал, и тогда черт ему сказал: «Признавайся, что ты задумал, говори правду, потому что и в аду нужно вести себя по правде». Генеральному викарию этот рассказ должен был показаться нагромождением нелепиц: он продолжил допрос, но повернул его к более серьезным темам — например, утверждал ли Меноккио, что все люди обречены попасть в ад, — тем самым упустив весьма важный след. Из книги, одолженной ему Николой из Порчии, Меноккио почерпнул многие излюбленные свои темы и выражения, хотя и принял имя главного персонажа, Занполо, за название.
В этой книге, называвшейся «Сон Каравии»
