Он прошелся по отелю, тщетно пытаясь найти Клео, потом поехал в ее отель, где ему объяснили, что днем она была в отеле, но сейчас отсутствует.
Остаток вечера Майк провел в баре. Потом ожидал в холле до двух ночи, пока его вежливо не попросили выйти. До самого утра он торчал на улице, пока в начале шестого Клео не приехала на такси. Пьяная. Язвительная. Злая.
Затем она убедительно, о да, убедительно приказала ему убираться. Подобные выражения Клео обычно употребляла в крайнем раздражении. Конечно, она была пьяна, но разве это смягчает ее вину? Ведь он прождал всю ночь.
Теперь она исчезла, удрала к себе в номер. Клео не была расположена прощать. Она не пожелала никаких объяснений.
«Сьюзен, Сьюзен, кто она? О, эта… ну, между нами ничего и не было, просто немножко оступился, пожалел ее. Это же ничего не значит. Вернись, Клео. Ты потрясающе выглядела сегодня. Я видел твои ноги. Я хочу тебя».
У себя в отеле Майк шагал по комнате взад-вперед. Он поспит несколько часов и пойдет к ней. Может быть, подарить ей что-нибудь? Ей всегда нравились подарки. После того как она простит его, он спокойно разузнает, что она делала с Батчем Кауфманом до пяти часов утра.
Во время ужина Джон оказался рядом с Лори, Эрикой и Джексоном. Компания, конечно, не из идеальных. Безусловно, Маффин она бы не понравилась. Во всяком случае, это ее вина. Она сбежала, как необузданный подросток.
Они уютно сидели в «Сан-Лоренцо» вчетвером. Джексон приклеился к Лори, все время шептал ей что-то на ухо, она хохотала.
Эрика держалась настороженно и беззаботно уминала за обе щеки все, что подавали.
— Майк Джеймс продемонстрировал трюк и исчез, — объяснила она, — но я осталась, потому что умирала от голода.
В «Сан-Лоренцо» обычно собирали информацию для колонок сплетен. Осведомителей хватало, и Джон был уверен, что завтра же появится сообщение о том, что его видели с девушкой. Не с Маффин.
А где сейчас Маффин? Без сомнения, дома, в постели и страшно переживает.
— А где Мафф-Мафф? — поинтересовалась Эрика, покончив с едой.
— Не могу понять, куда вмещается столько пищи, — удивленно покачал головой Джон.
— Все ты прекрасно знаешь. Неужели у тебя девичья память?
Боже! Он со страхом вспомнил о связи с Эрикой. Когда доходило до секса, она становилась сумасшедшей. Настоящая буря страсти! Джон никогда не забудет, как она впилась зубами в его тело, и он подумал: сейчас она откусит кусок. Он был уверен, что она собирается это сделать, и с трудом вырвался; остались лишь раны и твердая уверенность в том, что нужно держаться подальше от якобы холодных блондинок. Конечно, это было до Маффин.
