— А изучал ли эту карту товарищ О? — вдруг спросил Устинов.
Вот тут-то я впервые и почувствовал всю меру ответственности за рискованную комбинацию с «двумя картами» и возможные последствия для себя и сотоварищей, участвовавших в создании этих «двух карт». Назревала драма, а, возможно, и громкий скандал. Врать я не научился и не умел. А правду доложить Устинову не мог — он, я был уверен, не поймет и все и всех загубит. Но, как обычно в такой обстановке, выручил нас самый младший по званию и должности.
— Товарищ министр обороны! — не в меру громко отчеканил Черемных, — товарищ О. присутствовал у Бабрака Кармаля, когда Главный военный советник докладывал о задачах 40-й армии и ВС ДРА на ноябрь месяц 1980 года.
О двух картах Черемных, конечно же, умолчал.
— Ладно, — буркнул Устинов, — а товарищ Спольников, — не унимался Устинов, — участвовал в разработке этого плана?
Устинов явно решил наотмашь бить по самолюбию кадровых военных, уделяя весьма подчеркнутое внимание представителям ведомства Ю. В.
— Я спрашиваю: Спольников участвовал в работе или нет? — грубо рявкнул сталинский нарком.
Лицо Огаркова вытянулось, Соколов невозмутимо молчал, остальные притихли.
— А? — громко и тяжело закашлял Устинов.
— Дмитрий Федорович, обо всем и в полном объеме м доложим Юрию Владимировичу, — твердо и уверенно пытался подытожить этот неприятный для нас разговор Огарков. И продолжил:
— Разрешите нам дальше продолжить работу.
— Пожалуйста, — уже мягко вымолвил Устинов, — и докладывайте, докладывайте, докладывайте. Днем и ночью докладывайте. Все это очень важно…
Во время своего доклада я постоянно смотрел на Соколова, пытаясь понять, как отреагирует на него Сергей Леонидович, ведь именно сейчас он в полной мере увидел, как я собирался «продолжать» его линию боевых действий. Думаю, он все прекрасно понял и в душе согласился: было время — он все решал, как считал нужным, а теперь пришел новый человек и принимает свои решения на основе собственного анализа.
Устинов спросил его об отношении к содержанию доклада.
Соколов ответил, что надо утверждать.
— Конечно, надо утверждать, — согласился Устинов. — Но я думаю, нужно, чтобы и Юрий Владимирович свою подпись поставил.
Встречи с председателем КГБ мне пришлось ожидать недолго. Он принял сразу же, как только я оказался в его приемной. Встретил, как и прошлый раз, на середине кабинета. Поприветствовал тепло и, вроде бы, дружелюбно. Лицо Андропова показалось мне еще более мучнистым, а голос визгливее, чем в прошлую нашу встречу. Я подробно доложил ему о целях и задачах на ноябрь месяц, поставленных перед 40А и ВС ДРА. Сказал, что обо всем этом мною доложено товарищу Устинову.
