— Продумаем вместе, — Ахромеев показал на Черемных, — и с командармом-40.
— Решено. Свободны.
Получив согласие Соколова на проведение операции в ущелье Панджшер, мы приступили к тщательному ее планированию. Мы видели цель, но как ее достичь с наименьшими потерями для подразделений советских войск и афганской армии, — предстояло еще думать и думать. К тому же каким бы странным это ни показалось, мы собирались осуществить разгром с наименьшими потерями и для моджахедов.
Больше двух недель в ущелье Панджшер бушевал смерч. На наши листовки с предложением сдаваться в плен моджахеды отвечали яростным огневым сопротивлением и частыми дерзкими и решительными контратаками, особенно ночью. Когда появились первые убитые и раненые в афганских и советских подразделениях, подорванные на минах и подбитые в бою танки, БМП, БТР, сбитые «стингерами» «МИГ-21» и при высадке десанта два вертолета «МИ-8МТ», стало ясно, что бои в ущелье будут жестокими и бескомпромиссными. Обе стороны будут драться насмерть, до полной победы или полного поражения.
Свои задачи мы выполняли, несмотря на потери, на сложность горного рельефа и уже наступившие холода и снег.
Я приказал активизировать все виды разведки. Для разрыва устойчивости обороны противника дополнительно выбросили два вертолетных десанта, по батальону афганцев-«смертников» из 666 полка «командос». Днем и ночью наносились удары по одиночным целям и по площадям. Мы понимали: время работает на моджахедов, поэтому решили всей силой и мощью огня и дерзкими действиями подразделений, особенно вертолетных десантов в ближайшие дни во что бы то ни стало сломить сопротивление душманов, принудить их сдаваться в плен.
Первые пленные, худые, грязные, измученные, обросшие и со сверкающими ненавистью глазами, появились лишь на двенадцатые сутки сражения, когда подразделения советских войск и афганской армии продвинулись на 20–23 километра в глубину ущелья, разрушив в нем все укрепления и полевую оборону. Дело шло явно к трагическому концу для моджахедов.
17 сентября (а это по Плановой таблице — Д9) на моем командном пункте вблизи пула Руха, что в центре ущелья, в 12 часов дня генерал-майор Черемных доложил:
— Противник прекратил сопротивление! Ущелье Панджшер в наших руках, — и еще более радостно: — С победой, Александр Михайлович!
У меня чуть не сорвалось с языка: «Еще одна-две таких победы, и мне на Земле не будет места!»
— С победой! — поздравил я всех присутствующих.
