Я лежала на кровати и смотрела в потолок, который уже стал мне родным. В голову лезли воспоминания. Я была так счастлива с Майком, и мне казалось, что это навсегда. Но отчетливо я помню лишь тот день, когда увидела Шенон и Майка в одной пастели. Я даже не знаю, как это произошло, но я в одно мгновение оказалась рядом, скинув за волосы свою подругу, я просто начала его душить. Мне не было больно, внутри была пустота и ненависть, и желание убить их обоих. Дальше было как в тумане, я отшатнулась и бросилась бежать. Очнулась уже у себя в ванной с лезвием в руках. Четыре полоски на руке, кровь на полу, и я отключилась. Так же я все время думаю о маме. Папа всегда был довольно грубым, но делал все, чтобы я ни в чем не нуждалась. Отец хотел сына, но родилась я, а после меня мама уже не смогла забеременеть. Папа все время пропадал на работе, в разъездах, но только не дома. Поэтому единственной радостью для мамы была я. И мне было ужасно плохо, осознавая то, что я оставила ее одну. Я прекрасно знала, что отсюда вряд ли выберусь, а это значит, не увижу ее счастливой.
Я привыкла к этому состоянию безнадежности. Мне не хотелось просыпаться, ведь каждый раз я вижу вокруг себя эти угнетающие стены, пустоту и одиночество. Конечно, в этом виновата только я, испортила свою жизнь окончательно. Неужели я бы не пережила эту измену? А что теперь? Ничего, совершенно. Я буду находиться в этом здании вечность, а если и выйду, то все будут показывать на меня пальцем. Никому не нужен человек с таким прошлым, ведь на меня завели уголовное дело, за причинение легкого вреда здоровью, еще и отправили сюда. Страшнее всего было понимать, что жизнь закончена. И закончилась она в двадцать семь лет.
Снова эти крики. Я забилась уже в родной мне угол, уткнулась лицом в колени и плакала. Папа и мама ссорятся каждый день, и всегда это заканчивается одинаково, он просто избивает ее так, что она не в силах даже вымолвить слово. Но, он ни разу не тронул меня, он даже не замечал меня, просто орал на мать, после чего шел вниз, ложился на диван и смотрел телевизор. Завибрировал телефон и я вздрогнула. Звонила Саманта, но я не могла ответить ей, потому что слезы душили меня. Подруга знала, что происходит в моей семье, и всегда боялась, что когда-нибудь отец и до меня доберется. А я больше не могла этого выносить. Я хотела закрыть глаза и не открывать их до тех пор, пока не произойдет чудо и все не станет так, как было до тех пор, пока отец не начал изменять маме. До этого мы были идеальной семьей, а потом все изменилось. Вот уже несколько лет я живу в страхе за маму, и за себя. Я встала и подошла к своему столу. Открыв нижний ящик я достала успокоительное, и приняв несколько таблеток, погрузилась в сон.
