Фанерный угол покорно вернулся в прежнее положение, а длинный гвоздь закрепил его. Рука Олега раздраженно взвилась над столом.
— Хватит баки вколачивать! — крикнул он дядюшке Цану. — Дело говори!
Тот откинулся, заморгал испуганно и обиженно.
— Уважаемый, мы с вами давно работаем… Вы меня знаете… Зачем же так?.. Торопиться в моем ремесле нельзя. Я должен все до конца выяснить, все точно оценить, чтобы с обеих сторон обид не было… Но я вас сейчас огорчу. Это стеклышко, — он поднял вверх увеличительное стекло, — плохой здесь помощник… Мне надо на других приборах исследовать работу…
— Так неси приборы и исследуй! — так же властно сказал Олег.
— Это очень сложно, — уже молил дядюшка Цан. — Мне проще подняться к себе и оглядеть их там при подсветке.
— Смотри здесь! — Олег был неумолим.
— Что хотите со мной делайте, уважаемый, здесь не могу. Слишком дорогие изделия, чтоб так, на ходу… Тут основательность нужна…
Кажется, он убедил Олега. Строгий покупатель кивнул, как смилостивился.
— Ладно. Только пойдешь с ним. — Он легко, двумя пальцами, словно саквояж и в самом деле был пустым, поднял его за костяную ручку, передал Студенту.
Драгоценности были аккуратно сложены на денежные пачки — этого продавцы не могли видеть: Студент держал саквояж на уровне груди.
Старого еврея прямо-таки перекосило от обиды:
— Как стыдно, как стыдно!.. Сколько лет знакомы с вами, а доверия нет… Очень стыдно…
Но все же послушно зашаркал старыми шлепанцами за Студентом.
Он обиженно бурчал до тех пор, пока не миновал пять лестничных пролетов и не остановился у чердачной двери с выбитым стеклом.
— Успеха! — шепнул дядюшка Цан в ухо Студенту, принимая саквояж. Плотный, как стена, чердачный мрак тут же поглотил его.
Последние в их спектакле пять минут пролетели для Студента необъяснимо быстро. Спала нервозность, цепко державшая его весь этот день, ее сменило чуть возбужденное удовлетворение от непривычной остроты пережитого. Как только большая фосфоресцирующая стрелка придвинулась к цифре 12, он ринулся вниз, а вбежав в комнату, сбивчиво затараторил, точно боялся, что его не выслушают:
— Соломон просит вас зайти… Глянуть… Что-то ему не нравится… Очень просит…
— Меня? — презрительно переспросил Олег. — Сам сойдет, невелика фигура…
— Но у него там лампы большие, приборы разные… Хочет вам показать…
Олег возмущенно вскочил, потянулся за костылем.
— Послушай-ка, — сказал он с ядовитой злостью, — а этот твой жидок не догадался за мной, инвалидом, ковер-самолет прислать?..
