— Я и решил рассказать о тебе, Хамид.
— Воля ваша, безбородый аксакал. Об одном прошу: надобно поведать людям и о моих однополчанах. Ах, какие это были замечательные ребята!
— Были?
— Большинство, увы, были. Не забудьте о таких, например, бесстрашных асах, как командир нашего полка Борис Павлович Сыромятников, командир нашей эскадрильи Семен Васильевич Лапшенков...
— Лапшенков погиб, Хамид.
— Знаю, — вздохнул штурман. — На моих глазах это произошло, двадцатого сентября сорок третьего. А месяца за три до моего последнего вылета — Указ был опубликован. Героя Семену Васильевичу присвоили. Посмертно.
— Сыромятников тоже погиб.
Молодой штурман помрачнел.
— Майора Сыромятникова от нас перевели, командиром девятого гвардейского минно-торпедного авиационного полка...
Я взял с полки книгу, полистал, нашел нужное место. Стал читать: «16 октября 1944 года авиация несколько раз атаковала конвой, вышедший из Киркинеса. Завершающий удар в районе мыса Кибергнес нанесли две шестерки торпедоносцев: одна — 9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка (ведущий командир полка подполковник Б. П. Сыромятников) и другая — 36-го минно-торпедного полка (ведущий капитан И. Т. Волынкин). Действия торпедоносцев прикрывали 15 истребителей. В этом бою враг потерял 2 транспорта, сторожевой корабль, тральщик, катер и 5 самолетов.
В трех километрах от цели в левый мотор самолета подполковника Сыромятникова угодил вражеский снаряд. Машина загорелась, но командир полка продолжал атаку, выводя другие машины на цель. Когда расстояние до транспорта уменьшилось до 500 метров, самолет Сыромятникова выпустил две торпеды. Направленные умелой рукой опытного летчика, они уничтожили транспорт в 6 тысяч брутто-тонн. Однако, объятый пламенем, упал в море и торпедоносец. Всем членам экипажа флагманского самолета — подполковнику Б. П. Сыромятникову, штурману полка майору А. И. Скнареву и стрелку-радисту старшему сержанту Г. С. Асееву было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза»[1].
Воцарилось молчание. Зимнее солнце угасло, ярко сверкали его лучи на заснеженных ветвях, тянущихся к самому окну.
— М-да... — тяжело вздохнул лейтенант. — Какие люди!.. Знаете ли вы, повествователь, что такое атака торпедоносца?
— Торпедоносца?.. Под бомбежками приходилось бывать, а вот...
— Да я не о том. Я хотел спросить, можете ли вы представить, что испытывают люди, находящиеся в торпедоносце?.. Они мчатся на вражеский корабль чуть ли не на бреющем... А транспорт — объект атаки, — и корабли охранения бьют по торпедоносцу из зенитных орудий и пулеметов... Самолет летит сквозь ураганный огонь, сквозь бушующий ад! Какое львиное сердце надо иметь, чтобы не дрогнуть, не свернуть с боевого курса!
