... И вот самолет с цифрой «21» в воздухе. Ровно гудят два могучих двигателя. Акулинин ведет «пешку» впритирку к нижней кромке облаков — если вынырнут «мессера», тут же спрятаться можно.
Хамид Сарымсаков колдует над ветрочетом, определяет «треугольник ветра», а по нему угол сноса машины для данного курса, привязывает полет разведчика к наземным ориентирам. В этих краях нелегкое дело. Местность однообразная, без приметных ориентиров... Сопка... Озерцо Пикку Хейня-Ярви... Высотка 197... Изба... очередное «ярви»... Аэродром Луостари, прозванный летчиками 29-го «гадюшником», облетели стороной... Вот он — заданный квадрат.
Хамид подготовил фотоаппарат АФА и — командиру:
— Курс 260 высота 800.
— Понял.
— Включил аппарат.
АФА начал автоматически отщелкивать кадры. Когда до противоположного конца квадрата оставалось совсем немного, в СПУ (самолетное переговорное устройство) раздался голос стрелка-радиста:
— Сзади вижу разрывы зенитных снарядов. Целый букет.
Хамид оторвался от окуляра прицела, повернулся назад. Действительно, сзади и чуть ниже вспухли черные шапки разрывов... Еще, еще!
— Разворот — сдерживая волнение, сказал Хамид.
Разведчик лег на обратный курс, продолжает фотографировать. Разрывы зениток теперь пятнают небо в стороне и выше спешки». Эх, скорей бы добраться до противоположной стороны квадрата! Потянулись к самолету сверкающие шарики «эрликонов», похожие на елочные игрушки.
Чтобы как-то справиться с волнением, Хамид выдавливает из себя неуклюжую шутку:
— Кто из нас кошка, а кто мышка, а, командир?
— Ррразговорчики! — обрывает Акулинин. В полете — это «летающий устав». По лицу летчика стекают струйки пота. Хамид видит это и вдруг замечает, что и ему пот застилает глаза. Скорость, высоту менять нельзя... Скорей бы!.. Стрелок докладывает: осколок разворотил правый блистер, поврежден ШКАС.
— А куда девался осколок? — не удерживается Хамид.
— В барабане пулемета застрял, сволочь.
— Возьми себе на добрую память.
— Рррразговорррчики! — яростно рычит Акулинин. — Уходим в облака. Оклемаемся маленько и сделаем очередной разворот.
И опять изматывающая душу игра в «кошки-мышки». Но, видимо, северней высоты с отметкой 247,2 фашисты понатыкали зениток поменьше. Но все равно очень маятное состояние, когда изображаешь из себя мишень, и не огрызнуться, не уклониться от вражеского огня.
На конец — все.
— Домой, командир?
— Домой, но только южнее высоты. Там по нас особенно яростно гвоздили. Там, очевидно, и нужная нам батарея. Давай, штурман, курс.
