– Но так ведь у крестьян и того нет, – пожал плечами Алексей Иванович.
– Верно. Поэтому с каждым охочим мы заключаем сделку и предлагаем тот или иной товар, надобный ему, в долг. Даем ему в руки инструмент, позволяющий заработать и вернуть потраченные средства. Причем отпускаем те же топоры сильно дешевле ярмарочных цен, да без процентов.
– А если не выйдет у него ничего?
– Всякое бывает, – пожала плечами герцогиня. – Дадим еще. Мало ли, беда приключилась. Там деньги невеликие, а пользы от того много. Неудачливых крестьян с гаком толковые мужики покрывают. Денег это особенно не приносит. Пока. Но ведь это вложение в будущее. За четыре минувших года, как мы стали так работать, уже двадцать тысяч крепостных выкупилось. Мало, конечно, но это лучше, чем по нескольку десятков в год. Да и прочие жить стали лучше. Разве с того худо будет державе и Государю нашему?
– Какое же с того дела худо может быть? Один прибыток. Причем всем, – покивал Севастьянов. – Жаль только, мало тех заводов да фабрик.
– Не переживай, Алексей Иванович, – хлопнул его по плечу Петр, – дай только время. Впрочем, ты и сам видишь, что не стоим на месте. Вспомни, как мы с тобой начинали? Тот сарай, где ткацкий станок мастерили. Ни инструментов, ни умений. А сейчас посмотри на этот завод? Мощные кирпичные стены. Крепкий бетонный пол. Крытая черепицей крыша. Большие стеклянные окна в два слоя. Электрическое освещение. Паровые машины. Станки. О да! Особенно станки. Десять лет о таких станках мы с тобой могли только мечтать. Мир меняется, друг мой. Быстро меняется.
– И меняем его мы, – дополнила Петра герцогиня. – Своим умом, своими руками.
3 августа 1705 года. Версаль
– Проклятье! Ты в очередной раз гадаешь! – раздраженно крикнул Людовик XIV.
– Ваше величество, – покорно склонился Кольбер. – Чем больше вскрывается фактов, тем больше я прихожу к выводу о том, что Петр играет с нами… всеми.
– Ты считаешь? – презрительно скривился король. – Ведь это совершенно невероятно! Как может этот варвар вести здравую политику?
– У него были подходящие учителя, сир, – продолжил министр иностранных дел, – иезуиты.
– О да! Опять они! Никуда не деться без пригляда этого исчадия ада!
– Кроме того, я полагаю, что Петр считает нас врагами.
– Ты думаешь, что он узнал о том покушении и обиделся?
– Судя по тем фактам, что мне известны, этот хитрец все знал изначально и… торговался с нами. Как обычный торговец.
– Знал?!
– Конечно. Он просто стремился получить как можно больше выгоды с этой… сделки.
