— Ну что ж, мы с Сашей и пойдем через перевал, — вызвался Моренец, — нам не привыкать. Когда надо выходить?
— Лучше не медлить.
— Мы готовы, — за себя и за Моренца ответил Сидоренко.
Собирались быстро. Захватив с собой по банке сгущенного молока, сухарей, отправились в путь.
Над ущельем низко плыли облака. Гремело. Пережидать непогоду времени не было. Через несколько минут торчащие за спиной тяжелые рюкзаки альпинистов исчезли за поворотом скальной гряды.
Одноблюдов ждал своих друзей 3 сентября. Прошло третье, четвертое, а от Сидоренко и Моренца никаких вестей.
«Что с ними? Где они?» — все больше беспокоился Одноблюдов. Ночью он часто просыпался, тревожно прислушивался, но, кроме завывания ветра, ничего не слышал. Неужели с дороги сбились или натолкнулись на заставу гитлеровцев? Что-то не похоже на них. Ребята смелые, осторожные, не первый день в горах…
Вечером четвертого сентября Одноблюдов сел на коня и в сопровождении двух сванов-охотников уехал в Местию. Через несколько дней в штабе горнострелковой дивизии Юрий получил боевое задание: с отрядом восьмого полка войск НКВД подойти к перевалу Чипер-Карачаю, занятому немцами еще 15 августа, выставить вооруженные заставы на основных высотах, перекрыть фашистским егерям путь к ущелью реки Ненскрыры и дальше на юг, к Черноморскому побережью.
Отряд Одноблюдова укрылся в удобной лощине на отдых. Оставив здесь палатки и часть продуктов, отряд разбился на мелкие группы и стал подниматься вверх. С травянистых склонов вышли на моренный гребень, а затем на скальную гряду безымянного перевала восточнее Чипер-Карачая. Видимость была отличная, и вскоре разведка сообщила о появлении неприятеля.
Большой отряд гитлеровцев, ничего не подозревая, спокойно поднимался по леднику. Заняв удобную позицию, наши солдаты внезапно открыли сильный огонь. Одноблюдов же с группой бойцов зашел с фланга и смелым броском сбил гитлеровцев с тропы. Оставляя убитых, бросая оружие и вьючных мулов, немцы в панике побежали…
Тогда же под перевалом Чипер-Карачай до Одноблюдова дошли слухи об автомобильной катастрофе в Баксанском ущелье, в которой погибли Сидоренко и Моренец. С тяжелым сердцем возвращался Юрий с боевого задания.
Наступили ноябрьские дни.
В штабе 242-й горнострелковой дивизии на стене висела большая карта. Полковник Курашвили прошелся карандашом по Главному Кавказскому хребту и, повернувшись к лейтенанту Одноблюдову, инспектору горнолыжной подготовки дивизии, сказал:
