— Так это и есть Куриная грудка?
Остановилась вся колонна. Люди с ужасом смотрели на ледяной выступ.
— Ничего не скажешь! — вырывается из уст Кочергина, седого шустрого старика в длинном дождевике поверх теплой куртки, застегнутой на все пуговицы. — Если сорвешься, то и костей не соберешь.
— Ну зачем вы так, — с укором заметил молодой крепильщик с лыжной палкой в руке.
Зябко поеживаясь, Кочергин заморгал глазами и, видно, что-то хотел сказать в ответ, но, услышав вблизи голос Одноблюдова, словно ужаленный, подскочил:
— А как вы думаете, Юрий Васильевич, — спросил он, — под силу нам взобраться на этот утес?
— Если бы не под силу, то и не тащили бы вас сюда.
Бледный и растерянный, стоял перед ним старик, хотя и делал усилие, чтобы овладеть собой.
— А вы не волнуйтесь, товарищ Кочергин, — успокаивал его Одноблюдов. — Куриная грудка только издали кажется страшной. А начнете подниматься, и ничего, пройти вполне можно. Пока вы передохнете, проложим для вас тропу, навесим перила. Все будет хорошо, вот увидите.
— Дай бог, чтобы все было так, как вы говорите, — прошептал старик.
Подошел Малеинов.
— А где вся группа? — поправляя сползшие на лоб дымчатые очки, спросил Одноблюдов.
— Тянутся по леднику, — показал рукой Малеинов.
Длинной цепочкой по леднику двигались люди. Одни шли в связках, другие без веревок. Если попадались ледяные глыбы или глубокие трещины, их обходили со всеми предосторожностями.
— Молодцы, идут осмотрительно… Сделаем здесь привал.
Малеинов, сбросив с плеч рюкзак, улыбнулся:
— Я так и знал.
Одноблюдов внимательно посмотрел на ледник.
— Пока все подойдут, мы на Куриной грудке проложим трассу. Вот только трудновато нам будет выкручиваться без кошек.
— А что поделаешь? Давай не будем терять времени, займемся ледовыми ступеньками и навеской перил.
— Об этом и хотел я сказать тебе, Алексей. — Одноблюдов еще раз осмотрел ледовый склон и тяжело выдохнул. — Начнем с тебя, как с самого опытного альпиниста… Не будешь возражать?
— Ты что!
На Куриной грудке лед был твердый и гладкий, как алмаз. Быстро сориентировавшись, Малеинов выбрался на ледовый склон. Снизу была хорошо видна его сухая, подвижная, на первый взгляд совсем не богатырская фигура. Вот он примостился на склоне и стал размечать, а потом вырубать одну за другой ступеньки. Куски льда разлетались веером. Они секли лицо, залетали под капюшон штормовки и даже прилипали к толстым стеклам выпуклых очков. Алексей отфыркивался, переходил на вырубленную ступеньку и делал следующую. Ступеньки у него шли зигзагами. Чтобы было удобней менять направление подъема, он вырубал на поворотах «лоханки» — большие ступени для обеих ног.
