Прошло несколько мгновений, и серна исчезла. Стало тихо. В густой траве снова что-то зашевелилось. Оля сперва не поняла, потом осторожно приблизилась и увидела маленькую козочку — рыженькую, с темной полоской на спине, которая попробовала подняться, но не смогла. Оля присмотрелась: у козочки были перебиты задние ножки. Видимо, спасаясь от пернатого хищника, грифа-стервятника, козочка сорвалась с отвесной скалы.
Козочка не двигалась и только большими влажными глазами испуганно смотрела на девочку. А Оля, обняв ее, нежно поглаживала…
Здесь и нашли девочку альпинисты. Обезумевшая от радости мать осыпала дочурку поцелуями, а та только всхлипывала и сквозь слезы приговаривала:
— Мамочка, милая, давай возьмем с собой бедного козлика. У него ножки не ходят…
Далеко позади осталась поляна и родник у борщевика. Окончился лес. Узкая тропа, пропетляв еще немного, затерялась в густой траве.
На солнце наползала туча, оставив не закрытым только краешек огненного диска. Было тихо. На горизонте появилось черное пятнышко. Оно росло и приближалось.
— Не самолет ли, товарищ инструктор? — поравнявшись с Малеиновым, спросил старик плотник. — Только интересно: наш или фрицевский?
— По всему видно, немецкий разведчик — «рама»…
Самолет начал кружить над ущельем. Чтобы сбить с толку высокогорные посты противовоздушной обороны, летчик то включал, то выключал зажигание.
— Видать, неспроста кружит фашист! — не успокаивался старик. — Сейчас начнется карусель…
Фашисты были где-то близко — за селением Терскол. Нередко из-за боковых хребтов появлялся фашистский разведчик — «рама». Временами он исчезал, а затем прилетал с целой сворой стервятников бомбить дороги, перевалы…
И в этот раз «рама» покружилась над ущельем и, прячась в нависавших над ним тучах, вскоре исчезла за горизонтом. Но тревога не развеялась. Люди понизили голоса, еще больше насторожились…
Посвежело. Ветер подул вверх по ущелью. Это был явный признак ухудшения погоды. Вскоре солнце совсем скрылось. Сразу стало холодно. По плащ-палаткам и накидкам застучали первые капли дождя. Вокруг все изменилось, стало неприветливым, суровым. Тяжелые, свинцовые облака проплывали все ниже и ниже, спускаясь чуть ли не до самой земли.
Идти дальше небезопасно. Дождь усиливался. Сквозь ровный его шорох отчетливо слышалось, как хлюпала вода под ногами. Порой проглядывало солнце, освещало сетку дождя и снова зарывалось в лохмотья туч.
Только под вечер небо посветлело, тучи расползлись, и далеко над горами заиграла всеми цветами радуга. Однако травянистые склоны были влажными, а значит, опасными, особенно усыпанные мелкими камнями: они не служили нужной опорой.
