Мина Федоровна, жена Одноблюдова, шла в спортивных брюках, теплом свитере, загорелая, словно лыжница, только что спустившаяся со склонов. Ретушер по специальности, Мина познакомилась со своим будущим мужем в Москве. Тогда Юрий работал художником-мультипликатором на студии кинохроники. Это было в предвоенные годы. Каждое лето Юра свой отпуск проводил в горах, на Кавказе. Сначала инструктором, а затем начальником горноспасательной станции в Приэльбрусье. Мина начала ходить с мужем в горы, постепенно освоила премудрости горной подготовки и даже заслужила бело-голубой значок альпиниста.
На редкость выносливая, Мина несла дочурку Таню, которую часто в шутку называли Татьяной Георгиевич. Дело в том, что у балкарцев все имена на мужской лад, и в метрике, выданной Тане Эльбрусским загсом, ее записали «Татьяна Георгиевич».
Сейчас на плечах у мамы Таня (вчера еще она температурила и надсадно кашляла) чувствовала себя совсем неплохо. Смешно оттопырив нижнюю губу, она удивленно поглядывала по сторонам, улыбалась и как бы спрашивала: «Почему это мама катает меня сегодня?»
Утренняя роса давно сошла, но над рекой еще клубился легкий туман. У моста через Баксан мелькнул в лесу вымпел старейшего в стране альпинистского лагеря «Рот фронт». Остались позади согнувшиеся от ударов ветра и снежных лавин, высокие кавказские сосны, остролистые клены с белеющими среди них стволами берез.
Внизу клокотал и бесновался Баксан, ворочая камни и обломки деревьев, словно берега ему были тесны. С каждым поворотом тропы Баксан отступал все дальше и дальше, хотя приглушенный грохот еще долго отдавался в ушах.
Узкая тропа, прижавшаяся к откосу, круто уходившему вверх, свернула влево в ущелье реки Юсеньги. Сосновый лес сменился лиственным, а затем низкими зарослями барбариса, дикого крыжовника, смородины. Но особенно много было здесь малины и ароматной лесной земляники.
Выше по ущелью попадались заваленные камнями луговинки и гранитные скалы, сплошь покрытые растительностью. На скалах росли какие-то странные цветы с заостренными к концу листочками и налегающими один на другой, подобно черепице. Встречались и низенькие горечавки — ярко-синие цветы на коротких ножках, и серебристая альпийская полынь.
А идти было все труднее: тропинка становилась круче. В полдень стало совсем жарко. Больше всего страдали от жары дети. Приходилось часто останавливаться, чтобы хоть немного передохнуть, размять натертые лямками плечи, успокоить детей, утолить жажду.
