– М-да… – тихо буркнул Чед у меня под ухом. – Может, пойдем отсюда и поговорим, а, Мэгз? Они и без нас разберутся. – Я взглянула на него, и он утешающе мне улыбнулся. – Только ты да я.
Меня захлестнуло столько чувств одновременно, что я рассерженно отвернулась. Впервые за долгое время мне показалось, что я не выдержу. Их мысли, мои чувства, их злость, чувства Калеба… а потом моя мать начала перепалку с Хэддоком. Мать оскорбляла его и вопрошала, что он забыл в ее доме. Хэддок же, тоже явно сердитый, стоически выдерживал нападки и пытался ее успокоить. А папа вконец запутался и спрашивал, что происходит. Мой мир рассыпался на глазах, но вернуть все, как было, и спасти его я не могла.
Когда мать с многозначительной вкрадчивостью поинтересовалась у Хэддока, зачем он ко мне пожаловал, тот, догадавшись, на что она намекает, весь скривился от отвращения. Он вскипел:
– Какого черта…
– Она моя дочурка. Посмотри на нее: мы как две капли. И в мужчинах толк знает, – покосившись на нас, усмехнулась она.
Папа перебил ее, и в его голосе прозвучала угроза:
– Не смей так говорить о моей дочери! Кроме внешности, у вас нет ничего общего.
Она подошла к нему и дала пощечину. Пораженная тишина во дворе заглушила мои чувства. Папа не дал ей сдачи: он просто стоял на месте, скованный своей яростью.
– Мам! – крикнула я на нее.
Обернувшись, она свирепо выпалила:
– Заткнись, Мэгги!
Неожиданный всплеск папиной ярости в ответ на ее крик стал последней каплей: мое сознание как закоротило, и я упала. Я знала, что Калеб меня поймает, и он поймал. Я с облегчением освободилась от чужих сознаний и мыслей, злых и жадных до моего внимания. В ту секунду я не хотела ничего, кроме покоя.
Я была у себя в комнате. Узнала ее по привычному запаху. Калеб принес меня сюда после того, как я не справилась со своими чувствами. Я вздохнула. Даже после всего, что мы пережили, я иногда ощущала себя такой беспомощной…
Я почувствовала прикосновение его губ к моему лбу. Открыв глаза, я поймала его взгляд.
– Прости, – буркнула я.
– Все хорошо, – уверил он меня. Лампа у моей кровати была единственным источником света. – Что-что, а заткнуть их у тебя все-таки получилось.
Я услышала, как их мысли доносятся снизу.
– Они еще здесь?
Калеб кивнул:
– Ага. Уходить никто не хочет.
Я шумно выдохнула. Разбираться с ними было неохота. Со всеми. Сегодня же канун моей свадьбы! Я недовольно надула губы. Калеб усмехнулся:
– Какая же ты милашка.
А потом он вдруг глянул на меня виновато и принялся теребить карман моих джинсов и водить пальцем по шву. И проговорил:
