Один из рабов шел впереди, его товарищ - за нею. Не стало проторенных тропинок, везде тернии, шипы и чертополох. Тогда шедший впереди обнажил свой меч и обернулся. Бранжьена метнулась к другому рабу, ища у него помощи, но и у того был в руке меч наголо, и он сказал:
- Девушка, нам придется убить тебя.
Бранжьена упала на траву, пытаясь руками отклонить острия мечей. Она просила пощады таким жалобным и нежным голосом, что они сказали:
- Если королева Изольда, твоя и наша госпожа, хочет твоей смерти, то, без сомнения, ты сильно перед ней провинилась.
- Не знаю в чем, друзья, - ответила она. - Помню лишь об одном проступке. Когда мы выехали из Ирландии, каждая из нас увезла с собой, как самое ценное украшение, по рубашке, белой, как снег, для нашей
брачной ночи. На море приключилось, что Изольда разорвала свою брачную рубашку, и я ей одолжила на брачную ночь свою. Вот все, в чем я провинилась перед нею, друзья. Но если уж она хочет моей смерти, то скажите, что я посылаю ей привет и любовь и что благодарю ее за честь и добро, которое она оказывала мне с тех пор, как ребенком, похищенная пиратами, я была продана ее матери и приставлена ей служить. Да сохранит Господь в своем милосердии ее честь, тело и жизнь! Теперь, милые, убивайте!
Рабы сжалились; они посоветовались между собой и, решив, что такой проступок, гложет быть, и не заслуживает смерти, привязали ее к дереву.
Потом убили щенка; один из них отрезал у него язык, завязал его в полу своей охотничьей куртки, и оба снова явились к Изольде.
- Говорила ли она что-нибудь? - спросила Изольда тревожно.
- Да, государыня, говорила. Она сказала, что вы рассердились на нее за одно: вы разорвали на море свою рубашку, белую как снег, которую везли из Ирландии, и она вам одолжила свою в вечер вашего брака. В этом, говорила она, ее единственное преступление. Она вас благодарила за все благодеяния, оказанные ей с детства, молила Бога сохранить вашу честь и жизнь. Она шлет вам привет и любовь. Вот, государыня, ее язык; мы его принесли вам.
- Убийцы! - вскричала Изольда. - Отдайте мне Бранжьену, дорогую мою служанку! Не знали вы разве, что она была моим единственным другом? Отдайте мне ее, убийцы!
- Истину говорят, государыня, что женщина меняет свои решения в короткий срок; в одно и то же время она смеется и плачет, любит и ненавидит. Мы убили Бранжьену: вы ведь так приказали.
- Как я могла это приказать и за какой проступок? Разве не была она мне дорогой подругой, нежной, верной, прекрасной? Вы это знаете, убийцы; я послала ее за целебными травами и вам ее доверила, чтобы защитить ее в пути. Я скажу, что вы ее убили, и вас изжарят на угольях.
