И вот динамично развивающийся научно-промышленный город оказывается на периферии разрушенной постсоветской экономики. Первыми рухнули наукоемкие отрасли, которые естественным образом замыкались на армию и ВПК. Затем через львовскую таможню ринулся импорт, уничтоживший собственное производство. Дыра на границе, разросшаяся до неприличных размеров, плюс местный мелкобуржуазный менталитет сделали производство во Львове просто невыгодным. Теоретически могло бы выжить автобусное и троллейбусное производство, однако был выбран курс на разрыв кооперационных связей с Россией и на евроинтеграцию, поэтому восточные рынки стремительно терялись. Не помог ЛАЗу и приход российского инвестора. Некогда передовое производство — именно на автобусе ЛАЗ отвозили Гагарина на Байконур — не смогло перепрофилироваться под новые реалии и наладить выпуск чего-то вроде ГАЗели для частных предпринимателей. В результате импорт б/у автобусов из ЕС на корню уничтожил собственное производство. Массово импортировали по теневым схемам автобусы «Ивеко», «Мерседес» и других производителей.
Приоритет развития торговли в ущерб производству привел к катастрофе в обществе. Стремительно растущая безработица вынудила самую активную часть населения уезжать на заработки. Италия, Испания, Польша, Португалия, Чехия, РФ, сезонные работы в Швеции и Норвегии — львовяне оказались не нужны в родном городе. В вузах Львова до сих можно встретить объявления о наборе групп для сбора земляники в Швеции из числа преподавателей и студентов.
Деградация промышленности изменила экономику, а экономика изменила общество. Так, во Львове уже выросло поколение детей без родителей, которых воспитали бабушка с дедушкой либо двор. Стандартная схема — родители на заработках, пересылают деньги детям и приезжают два раза в год — на Рождество и Пасху. В лучшем случае, если родители в Италии или Польше хорошо устроились, возможен совместный отпуск. На маленькие города и села деиндустриализация оказала опустошающий эффект.
Появились села, в которых буквально все трудоспособное население находится на заработках, остались начальники, алкоголики, старики, подростки и дети.
Причем собственно украинским городом Львов стал именно благодаря индустриализации. Так, в 1931 году, согласно переписи населения, украинцев во Львове жило 15 % при населении 320 тысяч человек, а уже в 1989 году было 80 % при 800 тысячах жителей. В абсолютных цифрах количество украинцев во Львове выросло с 50 до 650 тысяч.
