Решение созрело мгновенно. Выхватить пистолет, прошмыгнуть к радиатору, закрыть вентиль и с боем прорываться на свободу. Ну и по пути прихватить с собой Бабухина.
И Литиков набросился на дрожащую вооружённую руку, что так беззащитно торчала из тумана. Он, конечно, овладел бы пистолетом и осуществил бы задуманное, однако движения замёрзших рук оказались неточны, а вражеская рука, владевшая оружием, исключительно не цепкой – пистолет улетел куда-то за пределы балкона, по направлению к земле.
– Кто тут? – лязгая зубами, проговорил обладатель только что разоружённой руки и стал шарить вокруг себя. – Где мой пистолет?
Литикова, вряд ли достигавшего ему до подмышек, враг не обнаружил.
– Лёма, это ты?
– Йес, – солгал Литиков.
– Надо что-то делать, – пролязгал собеседник. – Ты не помнишь, какой тут этаж?
– Ноу, – вновь солгал Литиков.
– Со второго я бы прыгнул. Но вдруг – третий?
– Ноу.
– Второй?
– Йес.
– Ты по-русски не можешь? – рассердился враг. – «Йес» да «йес». Помоги через перила перелезть.
Литиков шагнул на голос, нашарил в тумане будущего прыгуна и принялся помогать тому перебираться через перила. Когда бандит уже преодолел их и собирался повернуться спиной к балкону, порывом ветра на секунду разметало туман, и прыгун вытаращил глаза, увидав Литикова.
– Йё-о! – вскричал он и выкинул перед собою правую руку, намереваясь схватить Литикова.
Однако тот, быстро присев, оттолкнул его от себя.
– А-а-а! – закричал бандит и полетел вниз.
– Ручонки-то не надо распускать, – пробормотал Литиков в ответ на доносившиеся снизу вопли, конгломерат мата и стонов.
Придётся прорываться без оружия. Литиков заглянул в комнату. Увидеть что-либо Литиков не надеялся. Он сунул голову внутрь комнаты, чтобы прислушаться. Каких-либо звуков, имеющих ясно выраженную высоту, он не обнаружил. Только шум бьющей из радиатора воды. Ну да, конечно, все разбежались, как ошпаренные. Остальные сварились и безмолвствуют.
Литиков, по щиколотку в обжигающей ноги воде, побрёл вдоль окна к вентилю радиатора. Прикрыв левой рукой лицо, он правою рукой добрался до последней секции радиатора, отыскал вентиль, закрыл его. Снова прислушался. В квартире он, похоже, один. Литиков вышел в коридор. Входная дверь оказалась запертой. Литиков направился на кухню. Вероятно, Бабухина стукнули-таки по черепу и уволокли в неизвестном направлении.
Едва только слово «череп» отзвучало в голове Литикова, как на неё (голову Литикова) легла чья-то тяжёлая рука. Сдавленно пискнув, Литиков в ужасе съёжился. Рука ощупала голову его, и Литиков услышал голос Бабухина.
