– Ты водкой торговать собрался? Совсем, что ли? Нас же накроют и в клетку запрячут. Водки мы и так возьмём сколько надо. Нам же деньги на другое нужны, на дальнейшую жизнь и жизненные потребности.
– А кто-то сказал, тут денег нету. А, вот он! – Литиков ткнул ногой лежащее на полу тело.
– Искать надо. Надо искать! – мотал головой, не соглашаясь, Бабухин.
И они нашли деньги. Точнее, они обнаружили на кухне металлический ящик, запертый на навесной замок. Ящик без особого труда выдрали из стенки вагона, однако замок не поддался.
– Ребята, оставьте ящик! – заголосил связанный. – Там же деньги! Много! Обещал присмотреть!
– Деньги… оставить? – не понял Бабухин.
– Это не наши деньги! Они сейчас придут, а денег нет!
– Кто придёт?
– Которые их сопровождают. Сказали, хотят немного оттянуться. Сказали, чтобы никому не открывал. Они же убьют меня!
– Заладил. А меня не боишься? Они да они.
– Он нас не уважает, – добавил Литиков.
– Давай, Мишка, загружайся водкой. Бери водяру, а я ящик заберу. И надо сваливать.
– Они поймают вас, поймают! – простонал мужик, по щекам которого текли слёзы. – А этот, за водкой приходил, он уже шухер поднял! Сто процентов!
– Надо катапультироваться, однако, – заметил Литиков, рассовывая по карманам бутылки водки.
– А менты? Двое ментов едут, поезд сопровождают! – плакал связанный, пытаясь вытереть мокрое лицо о собственное плечо.
– Он нас пугает, – сказал Литиков.
– Он прав, когти надо рвать.
– Сматываемся, – согласился Литиков.
И они смотались. Поезд ушёл, унося возбуждение, в состоянии которого грабители десантировались из вагона, и Бабухин и Литиков вдруг обнаружили, что зима, что холодно. И – ветер.
– Ой-ёй-ёй! – удивлённо возвестил Литиков и, обернувшись, запрокинул голову, чтобы посмотреть в лицо товарищу.
Бабухин не ответил. Он оглядывался по сторонам, надеясь обнаружить согревающий душу огонёк. Вот и снежная пыль, окончив танец проходящего состава, улеглась окончательно, а ни огонька, ни даже просто каких-либо строений, уснувших или умирающих, то есть оставленных людьми, не обнаруживалось. Только луна недобро посматривала сквозь кружева облаков. Недосягаемая. Холодная.
– Надо, однако, бежать куда-то! – беспокоился Литиков. – Замёрзнем, околеем! А, Пашка?
– Ну, беги! Беги! – заорал Бабухин. – Четыре стороны! В любую шпарь!
Они молча потанцевали с минуту, после чего Бабухин распорядился:
– Беги в одну сторону, а я побегу в другую.
– В какую сторону? – простонал Литиков, танцуя всё быстрее,
