Ничего, правда, конкретного. Однако если довериться, по меньшей мере, интуиции да не забывать при этом, что Бояркину он знает не один год, то да, действительно, что-то тут, похоже, не так.
Но возвращаться и приставать к ней опять с вопросами, по сути, с теми же самыми, что уже были заданы, не имеет смысла – она ничего не скажет. Что сказала, то и будет повторять, причём те положения её утверждений, которые звучали прежде недостаточно убедительно, в варианте повтора прозвучат безупречно.
Однако кто-то упорно желает отправить его в морг. Две попытки – это не шутки. И инициатива исходит отнюдь не от конопатого, которого он знать не знает и никогда раньше не видывал. За конопатым стоит кто-то серьёзный и, безусловно, денежный. Следовательно, и повод для убийства должен быть достаточно серьёзным.
А вот тут-то и возникает жирный вопрос, ибо он в последнее время ни к чему такому отношения не имел. Да, он работает в охране у Бронова, которого кто-то пытается уничтожить. Да, действительно, убиты двое телохранителей Бронова. Однако убиты они, несомненно, в процессе покушения на жизнь самого Бронова, которого в машине не оказалось в тот вечер. Тут же кто-то объявил охоту именно на него, Дмитрия Подлесного, не имеющего, казалось бы, никаких оснований стать жертвой наёмного убийцы.
Единственное его прегрешение последнего периода не безгрешной жизни – подготовка к организации фиктивного покушения на Бронова. Но, во-первых, реально он ничего сделать не успел; во-вторых, известно об этом всего лишь одному человеку – Бояркиной. Маринка, правда, полагает, что в курсе событий ещё один человек. Но он-то знает, что никакого напарника или помощника у него нет и не было, тем более что и покушения, того, с двумя трупами, он не совершал.
И тогда, в разговоре с Бояркиной, знай он, что убиты двое, а ещё двое ранены, он не взял бы это на себя. Но так уж вышло. А отказаться от такой суммы дармовых денег у него не хватило духу.
Куда-нибудь нырнуть, спрятаться от всего этого! Да уснуть хотя бы. Подлесный откинул голову назад, на подголовник, и расслабил мышцы спины. И спустя некоторое время он и в самом деле отключился и проспал не менее получаса.
Очнувшись, Подлесный почувствовал себя несколько более бодрым и подумал, что необходимо действовать, то есть что-то делать, что-то предпринимать. Вот только бы знать – что. Хоть какая-нибудь дельная мысль объявилась бы в гулком пространстве черепа. Но – увы.
