Хам! Натуральный хам! Встречала она подобных хамов в своей жизни. Они, индюки надутые, полагают, что стоит им оказать какие-либо знаки внимания женщине, так она тотчас вцепится в них мёртвой хваткой и затащит в постель. И этот, по-видимому, из них. И этот, вероятно, полагает, что, встретив его в этом полухалатике и согласившись выпить этого дрянного пойла, которое он неизвестно где откопал, она только и мечтает исполнить роль его любовницы.
Закипевший внутри неё гнев мешал Ларисе слушать. Вскоре она заметила, что несколько последних фраз, сказанных Гольцовым о Подлесном, она вообще не уловила.
– Ты меня совсем запутал, – недовольно проговорила Лариса. – Получается, что ничего конкретного у вас на него нет.
– Но это как посмотреть. Вот, например…
– Минутку! – остановила Гольцова Лариса. – У меня что-то голова закружилась. Давай помолчим. – Она посидела несколько секунд с закрытыми глазами, затем посмотрела на Гольцова. Вид мужчина имел несколько растерянный. Лариса внутренне усмехнулась и слабым голосом попросила: – Помоги, пожалуйста, на диван перебраться.
Гольцов, усадив Ларису на диван, намерен был вернуться в кресло, однако женщина удержала его.
– Посиди рядом. И помолчим.
– Может, воды принести? – спросил Гольцов.
– Нет, не надо. Положи мне руку на живот, – проговорила она безжизненным голосом.
Гольцов исполнил её просьбу.
– Подожди, – сказала Лариса.
Она сделала несколько движений, в результате которых халатик распахнулся и съехал с плеч. Руки её выскользнули из рукавов, затем прошлись по плечам и дальше – по обнажённым округлостям грудей. Не будь пояс халата туго затянут, Лариса сейчас выглядела бы раздетой не на девяносто процентов, а на все сто.
Она взяла левую руку Гольцова и положила к себе на живот.
– Вот так, кажется, лучше, – произнесла слабым голосом.
Вероятно, Гольцов долго не выдержит, сейчас его рука сместится вверх и влево или вверх и вправо, чтобы пальцами захватить один из сосков. Потом Гольцов наклонится к ней, и огненная дорожка поцелуев побежит по её оголённой коже. От шеи к груди и обратно. Он нащупает ртом её ухо и станет покусывать и полизывать его, и нашёптывать жаркие слова. А пальцы рук будут передвигаться по её нежной коже и щекотать её тугие соски. И внутри неё закипят эмоции, так, что сдавят горло.
– Не надо, – с трудом выговорит она.
А он охрипшим голосом скажет:
– Я столько времени мог лишь мечтать о тебе. Но теперь я убеждён, что ты должна быть моей.
