Шли по заливу полтора часа и, несмотря на то, что апрельский ветер все—таки окутывал штабс—капитана холодными струями, Василий Михайлович не покинул палубу, а продолжал стоять, подняв воротник пальто и задумчиво разглядывая проплывающий берег.
Прибыли минута в минуту, чтобы не терять времени Орлов взял извозчика.
– Эх, барин, куда изволите?
– В мужскую гимназию, – сказал Василий Михайлович поудобнее усаживаясь в коляску.
– Извиняйте, – обернул голову возница, – это ту, что на Николаевском?
– А что здесь много мужских? – Удивлённо сказал штабс—капитан.
– Никак нет.
– Так что спрашиваешь?
Извозчик спрятал улыбку под густой бородой и Щёлкнул кнутом. – Пошла, родимая.
Ехать пришлось недолго, в начале пересекли канал Петровского дока, Обводный канал, потом по левую руку остался Гостиный двор, гудевший, как разбуженный улей, по правую деревянный собор Владимирской иконы Божьей Матери. Остановились у ворот трехэтажного жёлтого здания.
– Приехали, барин, – обернулся возница.
Орлов, молча, протянул извозчику пятиалтынный, сошёл с коляски, размял ноги и направился ко входу в гимназию.
Перед входом прохаживался то ли привратник, то ли местный дворник в сером камзоле, словно солдат на посту. Штабс—капитан обратился к нему.
– Послушай, любезный, где я могу найти господина Добронравова?
– Ивана Ильича или Сергея Фомича?
– Инспектора, – удивлённо остановился Василий Михайлович.
– Значит, Ивана Ильича. Он недавно здесь проходил с проверкой…
– Так, где я могу его найти? – Прервал словоохотливого собеседника штабс—капитан.
После того, как дворник объяснил, как найти инспектора, Василий Михайлович поинтересовался, кто же такой Сергей Фомич Добронравов.
– Он тут воспитателем служит. Прошу прощения, а вы кто будете? – Собеседник держал дверь за ручку, не пропуская штабс—капитана, выполняя роль цербера при гимназии.
– Сыскная полиция, – Орлов посмотрел в глаза дворнику, тот стушевался и отступил в сторону, пропуская штабс—капитана.
Господин Добронравов оказался мужчиной сорока пяти лет, с пышной шапкой темных волос. без единого седого волоска, улыбающимся лицом и детскими ямочками на щеках.
– Чем обязан? – после того, как штабс—капитан представился, произнёс Иван Ильич.
– Хотелось бы получить некоторые сведения об одном из ваших воспитанников.
– Любопытно, – с удивлением в голосе произнёс инспектор. – и чем наши воспитанники могут заинтересовать полицейское управление, притом сыскное?
– Служба такова, – на лице Василия Михайловича появилась улыбка, – видите ли, приходится проверять всяческие, даже самые нелепые, слухи, чтобы расследование вышло на прямую дорогу.
