– Энья, у всех Лордов такие мрачные замки? В нашем времени, замки 18 века изображают иными. Более помпезными.
Она вздыхает, отодвигает миску с овощами.
– Пойдемте со мной.
Мы идем следом, как оказалось в ее комнату. Тут-то моя челюсть отвисла. За порогом ее комнаты открывался иной мир, кардинально отличавшийся от серого, мрачного замка.
– Вот, мое королевство, – продолжая вздыхать, разводит руками Энья. – Все это работа братьев.
Деревянный пол, пушистые ковры, стены выбелены, покрыты гобеленами. Резной столик с зеркалом. Такие же резные стулья. Кровать, вообще, произведение искусства. На окнах темно-бордовые бархатные шторы с золотистой вышивкой. Белоснежный камин с лепниной единорогов. Над ним портрет хозяйки комнаты. Серебряные подсвечники. Небольшой шкафчик с книгами в кожаных переплетах. Вот она где, помпезность, тщательно скрыта от чужих глаз.
Решив добить нас окончательно, Энья высыпает из шкатулок(!) драгоценности и бросает на кровать шикарнейшие платья. Что тут сказать, братья балуют свою малышку.
– Только зачем мне это все, если я дальше поселка не была. На кухне ходить? – чуть не плача говорит она.
Бедная девочка.
– Братья не устраивают приемы, балы, или как у вас это называется? – интересуюсь я.
Она отрицательно машет головой. Мы с жалостью смотрим на Энью. Ну, братцы, держитесь, негоже такую красоту прятать.
– Ох, засиделись мы, а братья голодные, – вскакивает она и бежит вниз.
– Поморить бы их голодом, засранцев, – бурчу я, спускаясь за ней.
Во время завтрака терзаюсь, все не дает мне покоя, что Энью держат взаперти.
– Лорд, вы были на балах, светских приемах? – смотрю в упор на Рена.
– Бывал.
– Вам не кажется эгоистичным, самому развлекаться, а сестру взаперти держать?
– Нет.
– О, эгоизм, ваше второе имя, – не унимаюсь я.
Он выпрямляется, глаза сверкают от злости.
– Леди, именно потому, что бывал, моя сестра сидит дома. Ей не место среди развратных женщин и похотливых мужчин.
Ладно. Убедил.
– Но сами-то можете устроить ей праздник? Иначе зачем платья, украшения? Вы не понимаете, что расстраиваете сестру такими подарками? Для чего они? На кухне торчать, перед сковородками выделываться? – понесло меня. – Она как птичка в золотой клетке. Балуете, заботитесь, но свободы не даете.
– Это все?
Чертов самовлюбленный кретин! Взрываюсь окончательно.
– Лорд, вы…идиот!
Тишина, все смотрят на меня огромными глазами.
– Леди, подобное поведение не проходит безнаказанно, – старясь сохранить королевское, мать его, спокойствие, отвечает Рен.
