От услышанного откровения Лёжепёков разинул рот. Смотрел на Ратова, как на умалишённого. Ну, ты даёшь, Альберт…
– Да шучу, шучу! – сразу пошёл на попятную Альберт. – Шучу!.. Так это я… Просто так… – Тут же налил полный стакан Лёжепёкову. Ударил старика его же паролем: – Держи!
Но Лёжепёков всё не мог прийти в себя. Полный стакан удерживал, точно забыв о нём, машинально. Вино даже расплёскивалось…
– Ты это… Альберт… Так шутить нельзя…
– Да ладно тебе… Пей давай! Задерживаешь стакан!..
Лёжепёков выпил. Не отпуская стакана, утёрся рукавом. Отдал стакан Ратову. Сидел потом молча. (Разглагольствовал один Ратов.) Курил. Вроде о чём-то пытался думать. Что-то решить… После ещё одного стакана (которого по счёту?) – отрубился. К топчану шёл, вскидываясь, как конь. Упал на топчан поперёк, вниз лицом – ноги разбросились оглоблями…
– А-а, гад, спёкся! – вскочив, хохотал Ратов. – Спёкся-а!..
Как из катапульты выкидывал уродливую свою ногу, упинывая ноги старика на топчан: лежи как надо, гад! Лежи как надо!..
Початую бутылку Ратов прихлопнул крышкой. Сунул в карман брюк. Сдёрнул свет и пинком распахнул дверь.
По территории торопился, замахивал руками. Как бы в нетерпении указывал себе дорогу. От разбойной луны было светло, как днём. Под ногами Ратова кривлялся карликовый циклоп.
В клетку Королевы ударил пожарным багром, как в арфу:
– Вставай, бенгальская сука! Подъём!..
Со страшным рыком тигрица прыгнула на прутья клетки. Но сразу напоролась на багор. Отпрянула. В угол. В тень.
– А-а, сучара! Испуга-алась! А-а! Давай, давай! Ещё, ещё!..
Точно фехтуя, точно постукивая по шпаге противника, Ратов постукивал багром о прутья клетки, выманивая зверя. Тигрица ещё страшнее бросалась на прутья, и Ратов бил, бил. По нескольку раз. От беспомощности, от боли, зверь начинал упрыгивать в тесной клетке к потолку. Вся клетка раскачивалась, тряслась, чудилось, что вот-вот опрокинется, но болты, крепёжные болты, которыми её привернули к станине тележки, поставлены были надёжные. С болтами добросовестный Никифоров постарался на совесть…
– А-а! бля…! а-а! Ну-ка давай ещё! Давай. Ещё!..
Снова постукивал, снова манил на багор. В очередной прыжок тигрицы – промазал. И Королева молниеносно, двумя лапами, лупанула по багру, разбив его в щепу. Рукоять багра ударила Ратова в челюсть, отшвырнув от клетки, опрокинула. Ратов поднимался с земли как после нокдауна: с большим шумом в ушах, с мгновенно отнявшейся челюстью. Однако потряс башкой… И снова побежал. За другим багром. К ещё одному пожарному щиту.
