— А какое отношение имеет вера ко всему этому?
И убрал руку.
Но мурашки по ней все равно продолжали бегать, ото рта к разгоревшимся щекам, по всем ее жилкам.
— Я не хочу этого! — настаивала она, вопреки тому, что ей хотелось прижаться к его крепкому телу, очутиться в его объятиях. Обними меня крепко, как бы кричало ее сердце, бери меня, и я не убегу.
Но вместо этого он надежно сомкнул руки у себя за спиной.
— Простите, мисс. От старых привычек избавляться нелегко.
Например, кого-то желать? В ком-то нуждаться? В голове у нее все завертелось.
— От каких таких привычек?
— Ну, вроде заявлений типа «я выполняю свою работу».
— А-а. — Тело ее трепетало, как прибрежный тростник, обегаемый течением, обволакиваемый жарой.
— Я больше никогда так не скажу, если вам это не по душе, — пообещал он мягко и искренне.
— А какое вам дело до того, что мне по душе?
Ему было до этого дело. Она видела это по его глазам.
Этого нельзя допустить. Пусть похоть сотрясает ее тело, но любовь… Мелисса приходила в чувство и, наконец, рассмеялась беззвучным смешком.
— Если у Хелены и лорда Дарби ничего не сложится, то я исчезну.
— Совершенно верно. И это будет к лучшему. Поэтому я не хочу, чтобы во время пребывания здесь вас что-либо беспокоило.
— Даже то, что я хочу вас? — Вот этого говорить не следовало. Такого себе не простишь, пока жив.
Фасад осыпался. Все попытки вести себя индифферентно оказались безуспешными. Он сделал шаг, и их тела соприкоснулись. Одной рукой он обхватил ее за талию, а другую положил на затылок. Поцеловал он ее сразу же, откровенно, жадно. Это не был поцелуй на пробу. Мужчина утверждал свое право быть мужчиной. Вежливость, протокол, сдержанность — все кончилось там, где начался поцелуй.
Рейли оторвался от нее. Раскрытые ее губы обдул легкий ветерок его дыхания. Мелисса раскрыла глаза.
И точно так же, как убранная с губ его ладонь показала ей, как реальна была их физическая близость, так и его отстраненность дала ей понять, как затронул все ее естество его поцелуй. Ее реакция опоздала на секунду; сердце бешено заколотилось, а воздуха в легких стало остро недоставать.
Он ничего не говорил. Глядя поверх головы Мелиссы, он изучал каждое из окон здания и с удовлетворением убедился в том, что их никто не видел. Легким кивком он указал на кухонный вход.
— После вас, мисс.
Значит, после столь откровенного, жгучего, страстного поцелуя он ожидает, что они опять устроят друг для друга шараду в стиле «мы просто друзья»? Да ни за что! Ибо она и за миллион лет не забудет, каков он на вкус.
