Джейм остановилась во второй комнате, рядом с холодным камином с высокой каминной полкой, где она сначала пыталась провести ночь. В её сне пол был покрыт богатой поношенной одеждой валяющейся там, где её бросила небрежная рука. Она помнила мех и шёлк, бархат и золотую вышивку, всё погружалось в запах несвежего пота, но тогда это её не волновало. Она сидела рядом с ревущим пламенем, выпивая и смеясь так сильно, что вино текло из её носа подобно кровотечению, на белую рубашку и богато вышитую куртку. При этом всё казалось ей истерически забавным. Сидевший напротив неё товарищ тоже смеялся, но более тихо и спокойно. Она знала, что он выпил меньше и в какой-то степени контролирует себя. Чёртов самоуверенный Рандир. Она должна произвести на него впечатление.
— Нет, правда, — она услышала свой крик охрипшим презрительным голосом, который был совсем не её. — В какие игры мы играли, мой брат и я! Какие вещи я заставлял его делать!
— Они ему нравились?
— Ну, если бы нравились, то в чём бы была забава? Однажды бедный маленький дурачок даже попытался рассказать отцу, который, за все его старания, в лицо назвал его лжецом.
Теперь она наклонилась вперёд, поддерживая себя жирной рукой с золотыми кольцами и грубыми чёрными волосами. Её голос заговорщически стих. — Ты мне не веришь? Послушай. В эту минуту он спит внизу, в своей детской кроватке. Милый маленький Гангрена, подрос и начал играть в солдата. Что если мы позовем его наверх, а? Посмотрим, вспомнит ли он нашу старую полночную игру?
Если у сна было продолжение, то Джейм его не помнила. Она сплюнула в камин, чтобы избавиться от грязного привкуса этого голоса на своём языке. О чём, во имя Тёмного Порога, всё это было? Кто этот милый маленький Гангрена? Абсолютно точно, что отец не называл её брата Торисена лжецом, худшим из всех возможных оскорблений. А что касается полночных игр…
Джейм пожала плечами, отбрасывая мысли прочь. Это был только сон.
А, может быть, и нет.
На камине, подобно сброшенной шкуре кошмара, растянулась вышитая куртка.
Она подняла её. Та оказалась неожиданно тяжёлой, её поверхность была расшита множеством цветных нитей, обрамлённых стежками потемневшего золота. Кое-где были пятна от вина или крови.
Кроме того, она воняла.
Теперь она припомнила, как завернулась в неё для тепла прошлой ночью и попыталась заснуть в её зловонных складках. Ух. Не удивительно, что ей приснились кошмары.
Джейм бросила куртку и повернулась к ближайшей стене ящиков. Когда она достала и открыла один из них, запах внутри оказался тем же, что она помнила, с добавкой затхлого воздуха и плесени. Под несколькими слоями тряпок она нашла годную к носке рубашку и куртку с поясом в кадетском стиле.
