Обе девушки застыли, глаза расширились от ужаса. Торисен всегда считал маски своего рода стеснительным украшением, возможно потому, что Каллистина надевала так мало одежды, как только можно, и в постели и вне её. Однако, эти леди были неподдельно испуганы — возможно даже больше, чем если бы Адирайна попросила бы их раздеться догола.
— Это не обязательно, — поспешно сказал он.
— Ох, но я настаиваю. Это Пентилла, — она указала на старшую девушку. — Она уже была удостоена двух контрактов, один с сыном, другой без, в соответствии с текстом соглашений. Оба её консорта высоко отзывались о её дружелюбной натуре и готовности к удовольствиям. С другой стороны Дарли, новичок, но она хорошо обучена и с прекрасной родословной. Мы ожидаем от её очень многого. И, если, конечно, условия твоего контракта с ней будут это позволять, ты сможешь переделать её как тебе нравиться.
Торисен вглядывался в двух хайборнок, а они в ответ смотрели на него. Старшая отличалась глянцевой и бесчувственной красотой, как будто она сделала из своего лица маску, наподобие той, которую обычно носила. Тем не менее, в глубине её глаз было что-то, заставившее его встревожиться. Что за тип жизни она вела, если её описывали как дружелюбную, при всём том голоде, что скрывался внутри. Её ребёнок, конечно мальчик, остался в доме отца, возможно с кормилицей кендаром, в то время как она вернулась сюда, чтобы быть использованной снова и снова, как её дом посчитает нужным.
Лицо младшей девушки носило следы невинности, но и намёк на невежественность, граничащую с глупостью. В конце концов, чему её могли научить, кроме того, как следовать приказам и, в теории, как доставить удовольствие её будущему консорту?
В его памяти пронеслось лицо Джейм, живое, с необычным юмором и острым умом, всегда задающее неудобные вопросы, брошенное в гнездо этих женщин, живущих в узде традиций. Удивительным было не то, что Женские Залы не желали её возвращения, а то, что они вообще пережили её присутствие.
Матрона Ардет ожидала его ответной реплики.
Вино развязало ему язык. И, кроме того, вызвало тошноту.
— Звучит так, как будто вы пытаетесь продать мне лошадь, — услышал он самого себя, — или, лучше, племенную кобылу.
Адирайна возмущённо напряглась, но великолепная маска лица старшей девушки дёрнулась, а младшая открыто хихикнула. Матрона резко хлопнула в ладоши, чтобы восстановить порядок. Они проигнорировали её, сосредоточив всё своё внимание на нём. Старшая провела языком по своим накрашенным губам. Младшая уставилась на него как жадный ребёнок на коробку конфет.
