Владимир, предвкушая неприятности, переключился и, стараясь сохранять спокойствие, произнес:
— Я борт две сотни одиннадцать, перехожу на прием.
— Огнев, если не ошибаюсь? — осведомился у Владимира спокойный голос.
— Так точно, товарищ полковник, — холодея, ответил Владимир. Он уже научился узнавать этот голос.
— Прекрасно, объясните, почему вы занимаетесь пилотажем в недопустимой близи от корабля? Надеюсь, у вас были на то веские причины?
— Так точно, товарищ полковник. Пилотаж на бреющем полете выполняю согласно приказу командира эскадрильи майора Кабаяси.
— Отправляйтесь в док, на сегодня ваши полеты закончены.
— Так точно, товарищ полковник!
— Конец связи.
Владимир почти с облегчением вернулся на прежнюю частоту. Теперь его путь лежал в приемник второго дока.
— Внимание! Я борт две сотни одиннадцатый. Прошу разрешения на посадку, — четко произнес он.
— Я «Стремительный». Борт две сотни одиннадцатый, посадку разрешаю. Направляйтесь по лучу в док 2.
— Понял, конец связи.
Огнев развернул свой истребитель и помчался вдоль корабля. Он специально выбрал самый длинный путь, чтобы еще раз пройти на бреющем полете над «Стремительным». Машина неслась в десятке метров от поверхности крейсера. Гнев тщательно следил за приборами. При виде уносящейся прочь обшивки захватывало дух! Когда летишь в космосе, тебе кажется, что на самом деле ты неподвижно висишь на одном месте, и лишь другие корабли, что, как и ты, блуждают в бесконечной пустоте, убеждают тебя в обратном. Но стоит приблизиться к большому кораблю, как ты начинаешь ощущать скорость. Настоящую скорость.
Издалека корпус «Стремительного» казался гладким, словно бок ракеты, но вблизи он покрылся разнообразными выступами, среди которых плоскими блинами выделялись орудийные башни. Гнев видел, как одна из них навела на него свой излучатель и, проводив его до конца своего сектора обстрела, вернулась в исходное положение, а на истребитель уже смотрело другое орудие. Так они и сопровождали машину Огнева, не стреляя, но следя за ним.
Скорость, маневр, и выдержка — вот залог успешного захода на вражеский корабль. Чуть зазеваешься, и ты труп. Скорость так велика, что истребитель превратится в лепешку, если врежется в корабль. Владимир сотни раз отрабатывал бреющий полет на тренажере, но когда Хаябуса приказал ему повторить это на «Стремительном», ему стало немного не по себе. Одно дело виртуальный полет, когда знаешь, что если и врежешься, то отделаешься всего лишь плохой оценкой, и совсем другое, когда понимаешь, что первая же ошибка станет последней.
