Командир первой эскадрильи ценил своих людей. Как и Вершин, с которым они, кстати, дружили уже лет десять, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, он готов был стоять за своих пилотов до последнего. Даже Особый отдел предпочитал не связываться с ним. Вот и сегодня, благодаря ему, Николай Рощин, более известный как Банкир, снова вернулся в строй. Час назад Кабаяси лично вытащил его с губы, куда Банкир загремел за пьянку во Втором доке. Хотя спиртное, состоявшее из слабоалкогольных вин и разведенных бренди и водки, в столовой не отпускали, у механиков был свой запас. Несмотря на все запреты, эти гении техники всегда имели заначку на черный день. В известных только им тайниках ждали своего часа бутылки с самопальной водкой, которую сами механики называли «плазма». Дикая смесь технического спирта и дистиллированной воды была головной болью Первого отдела, однако запретить механикам использовать спирт было невозможно, ровно как и проконтролировать его целевое использование.
Именно «плазма» подвела Рощина под арест. После двух стаканов пилот о чем-то поспорил с одним из техников. Слово за слово, и двое мужиков устроили драку. В результате оба очутились рассажены по камерам. Вот только сидели они там недолго — через сутки обоих выпустили, ибо каждый человек был на счету…
Спустя минут пятнадцать вся Вторая эскадрилья была в доке. Ее уже ждали. Заправленные истребители замерли в своих нишах. Оружейная бригада заканчивала устанавливать ракеты на пилоны. При виде пилотов техники засуетились, торопясь окончить свою работу.
Толпа пилотов разделилась. Каждый спешил к своей боевой машине. Блестящие оранжевые скафандры придавали псам войны довольно комичный вид, однако такая расцветка делала их легко заметными для поисковиков. Даже если капсула катапульты разрушится, а поисковый маяк выйдет из строя, ангел, как пилоты называли корабль спасателей, легко обнаружит беспомощных людей или хотя бы их трупы.
Впрочем, не все пилоты были одеты одинаково. Несмотря на то, что это было прямым нарушением устава, многие из них разрисовывали свои шлемы и цепляли на скафандры черт знает что. Особенно отличился в этом Кабаяси. Вот и сейчас он важно шествовал по доку в белом шарфе и с мечом в руке. Свой шлем, расписанный под шлем самурая, он держал под мышкой. Невозмутимость японца не оставляла шутникам никаких шансов.
— Элвис! — Хаябуса обратился к пробегавшему мимо пилоту с коком на голове. — Помни про эфир!
