«Корсика, которая по своему населению (180 тысяч человек) равняется лишь половине большей части французских департаментов, дала нам за последнее время Саличетти, Поццо ди Борго[88], генерала Себастиани, Червони[89], Абатуччи[90], Люсьена и Наполеона Бонапартов, Арену, — отметил Стендаль. — Северному департаменту, насчитывающему 900 тысяч жителей, далеко до подобного списка. Это потому, что на Корсике каждый, выйдя из дому, может угодить под ружейный выстрел; корсиканец вместо того, чтобы покоряться, как подобает истинному христианину, старается обороняться, а главное, отомстить. Вот как вырабатываются души вроде Наполеона. Как мало это похоже на дворец, полный камер-юнкеров и камергеров…»
Не все корсиканцы были столь талантливы, как блестящий кавалерист Себастиани или Орнано, покрывший себя славой в Испании, Португалии, при Бородино и под Красным. Мужем Элизы, старшей из сестер Наполеона, стал Феличе Паскаль Бачиокки — представитель обедневшего дворянского рода. Он получил титул князя Пьомбино и Лукки, а позднее был произведен в дивизионные генералы. Современники в один голос говорили о его заурядных способностях.
Среди корсиканцев были не только друзья Наполеона, но и его злые враги: например, Арена — депутат от Корсики в Совете пятисот при Директории, позднее казненный за участие в покушении на жизнь первого консула; или Карло Андреа Поццо ди Борго — сторонник отделения Корсики от Франции и член «английской партии».
Политическая ориентация Поццо ди Борго предопределила вражду между ним и Наполеоном с первых лет революции. А позднее «Карл Осипович» Поццо ди Борго станет «правой рукой» русского императора Александра I и поможет тому победить «тирана».
Поццо ди Борго — юрист, но и Наполеон был доктором права, как он не без гордости говорил доктору О'Мира на острове Святой Елены. В своей первой Конституции Наполеон закрепил следующее положение: после законной продажи национальных земель, каково бы ни было их происхождение, новый владелец не может быть их лишен.
Насколько при Наполеоне были незыблемы права частной собственности, видно из одной любопытной истории, связанной со строительством дворца для короля Рима, сына императора[91], — проектом, который так и не был осуществлен.
Когда определили место для будущего дворца, правительство стало скупать все дома, которые пришлось бы затем снести. Один из них принадлежал бондарю по имени Бонвиван. Его маленький дом, вместе с землей, никак не стоил более тысячи франков. Владелец запросил десять тысяч. Об этом доложили императору, и тот приказал купить дом за названную цену.
