Но упрощения, вызванные самой формой изложения, неизбежно повлекли за собой некоторые искажения, на которые надо честно указать. «Французская аграрная история» — эти слова кажутся совсем простыми. Однако при ближайшем рассмотрении они вызывают много трудностей. По своей аграрной структуре различные районы, составляющие современную Францию, не похожи друг на друга, причем в прошлом они различались между собой гораздо сильнее, чем каждый из них, взятый в отдельности, отличался от пограничных с Францией стран. Правда, мало-помалу поверх этих коренных различий сложилось то, что можно назвать французским сельским обществом, но складывалось оно медленно и посредством поглощения многих обществ или их частей, первоначально принадлежавших к иностранному миру. Называть «французскими» данные, относящиеся, например, к IX и даже (если они исходят из Прованса) к XIII веку, было бы настоящей нелепостью, если бы заранее не было условлено, что это выражение означает просто то, что знание этих старинных явлений, взятых из различных сфер, необходимо для понимания современной Франции, вышедшей, поколение за поколением, из первоначального разнообразия. Одним словом, это определение взято скорее из стадии завершения, нежели из начального этапа или даже из самого хода развития. Такое условие, несомненно, допустимо, лишь бы оно было оговорено.
Сельская Франция — большая и сложная страна, объединяющая в пределах своих границ и одного социального строя стойкие остатки противоположных аграрных цивилизаций. Длинные неогороженные поля вокруг больших лотарингских деревень, огороженные поля и деревушки Бретани, провансальские деревни, подобные античным акрополям, неправильные парцеллы Лангедока и Берри — все эти столь различные картины, которые каждый из нас может мысленно представить себе, выражают очень глубокие человеческие контрасты. Я старался отдать должное как этим, так и многим другим различиям. Однако вынужденная необходимость краткости изложения, а также желание акцентировать внимание в первую очередь на некоторых слишком часто остававшихся в тени крупных общих явлениях, местные оттенки которых надлежит уточнить другим; исследователям, неоднократно заставляли меня настаивать не столько на частном, сколько на общем. Главное неудобство этой установки — затушевывание в известной мере важности географических факторов, ибо условия, навязанные человеческой деятельности природой, если и неспособны объяснить коренные черты нашей аграрной истории, зато выступают во всей своей силе, когда необходимо установить различие между районами. В этом отношении более развернутые исследования не замедлят внести в свое время существенные поправки.
