.
Высокое происхождение и боевая биография ветерана наполеоновских войн не могли не расположить императора Николая Павловича к новому французскому посланнику. С самого начала между ними установились доверительные отношения, несмотря на очевидные расхождения в политике двух стран. Близкое знакомство с царем позволило Кастельбажаку достаточно хорошо изучить характер Николая Павловича, его ближайшее окружение и проводимый им политический курс.
Когда посланник отбывал в отпуск во Францию, во главе дипломатической миссии, его замещал граф Гюстав Арман Анри де Рейзе (1821 – 1905). Он принадлежал к нетитулованному дворянскому роду из Лотарингии. Его предки с начала XVI века находились на службе у герцогов Бургундских, а к концу столетия перешли на королевскую службу. Свой графский титул начинающий дипломат Гюстав де Рейзе получил не по наследству, а из рук короля Луи-Филиппа в 1842 году.
Со времени приезда в Россию элегантный и обаятельный Рейзе наладил тесные контакты в избранном петербургском обществе, где его принимали как своего, что позволяло наблюдательному французу быть в курсе всех тамошних политических новостей и светских сплетен. Граф де Рейзе неоднократно встречался и с самим императором Николаем Павловичем. По этим причинам его наблюдения и заключения имеют не меньшую ценность, чем свидетельства маркиза де Кастельбажака.
Их свидетельства содержатся в двух документах, обнаруженных мною в Архиве МИД Франции. Первый представляет собой депешу французского посланника от 27 апреля 1850 года, адресованную министру иностранных дел генералу Ж. Э. Дюко де Лаитту.
Автор второго документа, датированного 2 июля 1853 года, – граф Г. де Рейзе, советник посольства Франции в Петербурге. Это пространная записка на имя министра иностранных дел Э. Друэн де Люиса, где дается оценка личности императора Николая I и его ближайшего окружения.
Генерал де Кастельбажак прибыл в Россию в феврале 1850 года, то есть почти за два года до провозглашения Франции империей, что, как уже говорилось, обострило российско-французские отношения, хотя о предстоящей в недалеком будущем Восточной войне никто еще не помышлял. В своих донесениях в Париж французский посланник неоднократно подчеркивал, что Россия стремится к одному – поддержанию спокойствия в Европе после революционных потрясений 1848 года. Таково, по убеждению Кастельбажака, было искреннее желание царя, только что спасшего от казавшегося неминуемым распада Габсбургскую империю. Восстание в Венгрии – последний очаг революционного пламени, охватившего Европу, – с помощью русских штыков в 1849 году было подавлено, и теперь русский самодержец мечтал о воцарении тишины и покоя на всем европейском пространстве.
