МАРСИК (трется об ее ноги): Муррр.
ШУРКА (чешет его за ухом): Ма-асик… Ма-асик…
ЗАНАВЕС
Чуть печальным августовским вечером по темному занавесу катятся вниз не удержавшиеся на небе звезды. Человек в маске безуспешно пытается их поймать, хлопая ладонью по бархату. На авансцену из одной кулисы выходит встрепанная Шурка, из другой Ирина Сергевна.
ШУРКА (развязно): Сколько лет, сколько зим…
ИРИНА СЕРГЕВНА: Что, Шура, опять хозяйка отдыхать поехала? прямиком на Гавайи?
ШУРКА (беспокойно озираясь): От чего отдыхать-то? от безделья, блин? нет, блин… хозяин за выручкой придти поленился… звонит мне на мобильник: забери, блин, домой… не думает, блин, что мне в Салтыковку… тут каждый день грабят… я, блин, его послала… ладно, говорит, переночуй у Оксаны… я ей, блин, позвоню… у него везде схвачено… сегодня мы с ней выходим – нас двое здоровенных обратно затолкали… он, блин, когда по мобильному звонил – услыхали, кому надо… сумки сгребли… давайте, блин, выручку… а у меня в носке… как всегда. Говорю – опоздали, блин… хозяин час назад был, забрал… они с утра плохие были… ушли… (оглаживает кота)… Масик, Масик… я бы с ним по гроб жизни не расплевалась… может, сам, блин, и подставил… я его, блин, в упор не вижу…
ИРИНА СЕРГЕВНА: Нет, Шура… тогда бы эти здоровенные от вас так легко не отвязались. И знали бы по описанью, кого трясти… так что…
ШУРКА: Всюду мерещится… засыпаю, вроде уж совсем вырубилась – будто кто толкнул, и опять ни в одном глазу.
ИРИНА СЕРГЕВНА: Ну да… не спи, зайчик – волк рядом… ты чуткая…
ШУРКА: Шакал он, а не волк…
Ирина Сергевна обнимает ее за плечи. Уходят в одну кулису. По авансцене проносятся большие желтые листья. За ними, с северным ветром, сложив крылья, устремляются угловатые ласточки.
ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ
Кухня под лестницей – из первого действия. На сцене лишь три женщины. Холера, как всегда, сидя спит, Ирина Сергевна штопает носки, Шахзода моет плиту. За окнами темно – хоть глаз коли.
ШУРКА (входит в кожаной куртке и висящем из-под нее синтетическом свитере; мурлычет): Танцевала осень вальс-бостон…
АЛЁНКА (издалека, тихонечко): Мама, снежинки!
ШУРКА: В Северодвинске, наверно, уже снег… (хорохорится)… Олег мне вчера звонил… говорит – как там у вас, тепло еще? а у нас тут… (резко замолкает, не зная, что врать дальше, где это тут – за двадцать километров в Москве? меняется в лице)… или вправду – забить, забыть… я такая… (опять никнет)… только все они такие, а я не таковская. Он, блин, никогда больше трех дней в командировках не был… вещички все забрал… подчистую. Сидит, блин, у кого-то в тепле за компьютером… грины гребет… (Снимает куртку, ежится, надевает опять).
