ИРИНА СЕРГЕВНА: Шура, Вашими блинами всю Салтыковку накормить можно.
ШАХЗОДА: Оладушками? Это очень много надо муки.
ИРИНА СЕРГЕВНА: Господи, я тут с вами – как Гоген на Таити. (Шахзода бросается на кухню, где шипит убегающий суп. Возвращается с испачканным поддоном, трет его царственными руками.)
ШУРКА: Шахзода, у тебя талант убираться. На этом деле карьеру можно сделать… в богатом доме, блин… далеко пойдешь, если не остановят.
ШАХЗОДА: Мне сказали – летом уже возьмут продавщицей. Когда место будет.
ШУРКА: Вот видишь…
ШАХЗОДА: Пойду один раз посмотрю суп (уходит на кухню, приносит всё ту же неавантажную кастрюлю).
ИРИНА СЕРГЕВНА: Ладно, давайте есть. Соловья баснями не кормят.
СОЛОВЕЙ (под окошком): Фьють-фьють… цир-цир-цир…
ХОЛЕРА (поспешно): Товарищ начальник, возьмите трубку…
ИРИНА СЕРГЕВНА: Холера! сначала просохни, потом выступай.
ОЗОД (задумчиво): А героин в капусту закладывают… пока маленький росток… пойдут листья – всё закроют.
ШУРКА: Капустка, блин, сорта «героиня»… тот еще кочан…
ИРИНА СЕРГЕВНА: В корзинку к маленькому Муку – человечьи головы получатся.
ОЗОД: Зачем головы? головы не полетят… у нас крыша…
ИРИНА СЕРГЕВНА: Крышу, блин, еще делать надо… живете, блин… детей, блин, понавезли… боевики недобитые… террористы… кончайте, блин, выламываться… садитесь все вместе за стол, так вашу мать…
ШУРКА: …Ирину Сергевну! (Садятся. Минута молчанья. Стук ложек. На авансцене Соловей вьет гнездышко, нося в клюве и аккуратно складывая соломинки. В дверях синтезировалась Лида, широкоплечая, крашенная «под дуршлаг», с ковровым саквояжем.)
ЛИДА: Всё, блин… песец… они фабрику продали. Купили на слом. Земля дороже этой фабрики – на Бауманской. Из общежития в двадцать четыре часа… хорошо, я была продавщица… ихней продукции, блин… у меня, блин, хоть деньги есть на дорогу в Северодвинск… а другие, блин, на двух тысячах сидели.
ШУРКА (встает): Забей... у нас будешь жить… диван, блин, есть…
ЗАНАВЕС
На авансцене цветущие вишни, немного в японском стиле. Святые доски театрального пола усыпаны белыми лепестками. По авансцене пробегает Шурка, с зализанными волосами, крашенными в рыжий цвет, в красной кофте с пояском.
ИРИНА СЕРГЕВНА (вдогонку): Без выходных? от работы кони дохнут.
ШУРКА: Жива еще…
ИРИНА СЕРГЕВНА: Олег здоров ли? Совсем, блин, его не вижу. Залег, как медведь в берлогу.
ШУРКА (не оборачиваясь, глядя на часы): Что ему подеется… (Промелькнула).
Человек в маске медленно передвигает на пять полных оборотов стрелку картонных часов, свешивающихся сверху на веревочке. Ирина Сергевна занята прополкой грядок. Выходят Олег с Лидой. Ирина Сергевна с трудом разгибает спину.
