Проводив батюшку, некоторое время помолчали. «Это вам не Лермонтова читать», - сказал Игорь в сторону Бориса и Фаруха с некоторой укоризною. Затем, покопавшись в памяти, добавил: «…его же царствию не будет конца. Не слабо, правда? а вы говорите – метеорит, метеорит. Маловеры». Степановна светилась от счастья. Света нерешительно спросила, какие такие грехи ей придется оставить. Все разошлись во мнениях. Не красть у снохи еды для товарищей? не выпить с ними? не пожалеть Серегу? Всё выходило неладно. Условились уповать на милость божию. Не согрешишь – не покаешься. Не покаешься – не спасешься. В подвальную яму капало-поддакивало: так! так!
Отец Александр сидел у Виктории, пил чай с тирольским пирогом и давал своей духовной дочери советы весьма странного свойства. Суть их сводилась к следующему: клин клином вышибают. Надо поставить крест на Игоре и заново сдать комнату одинокому мужчине, нуждающемуся в заботе и попечении. Виктория поняла указания своего духовника буквально. Ее нового постояльца звали для разнообразия Олегом. Что-то вроде приказчика в расположенном неподалеку мебельном магазине. На Игоря похож как гвоздь на панихиду, или как свинья на апельсин. Осторожный взгляд, напряженные движенья. Во всей повадке читалось: как бы не кинули. Навстречу ухаживаньям Виктории шел туго. Кто ее знает, эту сдобную дамочку. Пришлось отцу Александру сыграть роль сводника – похоже, не впервой. Он явился по наводке Виктории в первый же Олегов выходной. Пока Виктория собирала угощенье для якобы невзначай наведавшегося гостя, батюшка в коридоре столкнулся носом к носу с Олегом, разговорил его и незаметно развеял опасенья. Заодно оставил Олегу свой сотовый номер: если выйдет какое неудовольствие, он поговорит с духовной дочерью. После визита батюшки пошло как по маслу – даром что пост. Продавали вербу на ходу, и возносился крест всесвятской церкви превыше наглых новостроек. Я пару дней назад глянула из окна вагона уже тронувшегося поезда – за холмом сиял приземистый золотой купол, такой огромадный, аж сердце зашлось. Посмотрела в расписанье – проехали Новочеркасск, оплот белого движенья. Родной был храм, мне и сверкнул.
Блеснуло и Олегу – прошло мимо закоснелой в повседневности души. Непонятно что. Эта пергидрольная блондинка – ну ее к лешему. Вторая волна кризиса, мебель ни фига не продается – плевать с высокого дерева. Квартиры нет и не будет, при нонешних-то ценах, а ему хоть бы хны. Как хотите, только отец Александр между строк заказной похвалы Виктории что-то не то внушил Олегу. Он и сам-то переменился, отец Александр. Короче, Олег батюшке позвонил. Что сказать? нечего. Это я, Олег, Викин квартирант. Нет, всё в шоколаде. Просто хотел поговорить. (А может, и повидаться.) И ничтоже сумняшеся отец Александр назначил Олегу свиданье в подвале.
