Я слышала так. Наши два военных ведомства отдали два диаметрально противоположных приказа. Авиационный генералитет раз и навсегда запретил докладывать себе что-либо о летающих тарелках. У нас неопознанных летающих объектов нет. У нас всё под контролем. А морское ведомство тайно распорядилось детально информировать себя обо всех подобных явлениях и подозрениях. Дело в том, что НЛО неотвязно пасли наши суда-авианосцы, если на них находились ракеты с ядерными боеголовками. А если пустышки – тогда не сопровождали. Как утки, что спокойно летают над охотником с незаряженным ружьем. Но едва зарядит – облетают стороной. Чувствуют, блин.
Есть мысль, что верховное существо (существа), связанное (связанные) с нами в трех из многих своих измерений, не хочет (не хотят) допустить окончательной нашей гибели. Многомерный, многоликий, многорукий Бог существует если не полностью в нас, то наиболее существенной своей частию в нас. Ампутация головы ни в коем случае не допускается. Так было написано в дореволюционном фельдшерском справочнике. Вы скажете: Гуслиана, ты несешь сама не знаешь какую чушь. Уж коли дорожит нами, ценит нас (не смею сказать – любит), то зачем мучает? Из такой кровавой истории выбились – и снова в нее впилились. Что, страданье плодотворно для души нашей? но так мы договоримся до инквизиции. Не хочу такого знанья. Буду искать другого. Если оно открывается лишь за гробом – умру запросто. Подумаешь, эка важность.
Я: Гуслиана, остановись. Ты впадаешь в ересь.
ГУСЛИАНА (робко): Я не нарочно. Но это само напрашивается. Даже удивительно, что никто не высказал этого раньше.
Я: Заткнись. Сто раз высказывали. Ты что, всю философию перечитала? то-то.
57. Обыкновенное чудо
нашло меня у Инны. Вошел Георгий – молодой, лет сорока. Высокий, стройный, глаза как две новых сверхъярких звезды. Взор не оторвешь. Первая мысль была: если женат, я умру. Насчет отбить кого-то у меня не работает. Нехорошее это дело, и в голову не приходит, и не знаю как взяться, и шансов у меня никаких. У такого красавца небось и жена ой-ёй-ёй. Хорош, гад. Андрей Георгиевич, а не Врун Юрьевич. А вдруг свободен? мало вероятно. Но подождем умирать. Сверхсущества витают поблизости, аж иной раз волосы шевелятся. Чудо дышит у меня за спиной. Зацепи меня, чудо. Коснись меня.
Он сказал, что, являясь душеприказчиком покойного отца, взялся лично передать мне завещанье, в котором я упомянута. (Как в кино.) Все хлопоты о разводе (его?!? нет, моем…) согласно отцовской воле он также берет на себя. (Из всего сказанного я заключила лишь то, что увижу новоявленное божество мое еще не раз,) После развода мы всё оформим. (Что оформим?!? а, мое вступленье в право собственности, всего-навсего.) И ушел. Смеркается поздно, последние дни весны. В комнате стоит неостывшее сиянье.
